Блейд. Наследие. Книга 4. Валя Шопорова

то тот просто избавится от непослушной «игрушки», вероятно, надругавшись перед этим. Никто из детей не отказывал Холи, потому и никого он не брал силой, а то, что чаще всего они просили потом со слезами, чтобы он остановился – не считается. Но никто не знал, как он поведёт себя в случае открытого противостояния. Для таких людей, каким был Холи, все двери открыты и все им говорят: «Да», отказов они не принимают.

      А у всех тех малышей и не была шанса отказать усыновителю – у сирот нет выбора. А ещё Холи был невероятно умён и хитёр, как и подобает быть настоящему психопату…

      И Микки пришлось быть умнее. Четыре года он терпел взгляды, слишком двусмысленные прикосновения и объятия Холи – это можно было потерпеть. Мистер Гумперт очень любил спать с «сыном», слишком крепко обнимая его во сне и прижимая к себе, давая этим понять, что он не сбежит. Он постоянно заходил к Микки в душ и наблюдал, как он моется – брюнет просто не обращал на это внимания, заходил к нему в комнату, когда он переодевался и всякий раз старался хитрым образом заболтать его и отвлечь от одевания, чтобы мальчик подольше посидел перед ним полуобнаженным. Хрупкие плечи с острыми ключицами, плоская грудь с тёмными пятнышками сосков, светлая и идеально ровная кожа, длинные музыкальные пальцы, тёмные густые волосы, очаровательно подчёркивающие скульптурное лицо, в котором ещё не было грубых и жёстких мужских черт, и горько-шоколадные невероятно глубокие глаза. Холи обожал рассматривать Микки, особенно, когда тот был не полностью одет, и всякий раз Микки замечал, как по-животному начинают раздуваться ноздри мужчины и как расширяются его зрачки, выдавая все его отвратительные желания и мысли.

      Микки приходилось постепенно подпускать «отца» к себе ближе и позволять ему больше, чтобы тот не понял, что он на самом деле тоже играет с ним. Он позволял мужчине рассматривать себя и трогать, гладить, целовать в губы – не в засос, но всё равно слишком долго и странно для «родственного» поцелуя – и как бы случайно касаться губами шеи или плеч.

      По прошествии времени Холи начал раздевать «сына» перед сном, потом Микки начал раздеваться сам и без напоминаний прежде, чем лечь в постель и провести ещё одну ночь в объятиях опасного и отвратительного извращенца. Брюнет постепенно позволял усыновителю ласкать себя, долго оглаживать его полностью обнажённое тело. Микки понимал, что, если позволять «отцу» такие ласки, реагировать на них спокойно, но без страха и напряжения, то на определённое время ему этого хватит и он не станет требовать от него большего.

      Тогда же, когда Холи пытался осторожно склонить Микки к близости, брюнет всеми возможными способами отвлекал его, показывая, что ему нравятся его ласки, что они приятны ему, но что он не готов пока к сексу с ним. Такие «намёки» начали происходить практически каждую ночь, когда Микки исполнилось пятнадцать. Холи понимал, что мальчик взрослеет и вскоре потеряет