Я однажды приду… Часть I. Екатерина Дей

воды, сел напротив и предупредил:

      – Если ты устанешь или не захочешь слушать, останови меня.

      Я только кивнула головой, наконец-то мне хоть что-нибудь объяснят. Усмехнувшись, он начал свой рассказ:

      – В начале веков человечество поразил мор. Тогда, естественно, никто не занимался вирусологией, но люди заметили, что, если выпить свежую кровь животного, можно выздороветь. Но только совсем свежую, когда животное ещё живое. Часть людей выжила, но в них сохранился вирус. У них не появился иммунитет, просто вирус ослабевал от компонентов крови. С течением времени климат на земле менялся, люди переходили в другие места и рассеялись на большом пространстве. И вирус начал мутировать. Неожиданно стали рождаться дети с врождёнными патологиями тела – длинными ногами или руками, большой головой и повышенной агрессией. Будучи крупнее своих сверстников, соответственно сильнее физически, они могли убить любого. Обычай выпить крови своего врага остался почти у всех народов после большого мора и сыграл свою трагическую роль. Получая время от времени свежую, уже человеческую кровь, вирус адаптировался к ней и у некоторых людей – вождей племён, например, которые больше всех получали свежей человеческой крови – стали рождаться дети с ещё большей агрессией. Появился обычай съедать уже части тел врагов, сердце и печень. Вирус получил строительный материал и начал экспериментировать. До сих пор находят множество останков, в основном детей, с такими патологиями тела, что не каждый специалист может определить в них человека. Это продолжалось столетиями. Даже когда появились государства и обычай поедать части тела врага исчез, не считая всяких аборигенов-каннибалов, мутации продолжались. И в некоторых государствах родители были вынуждены убивать своих младенцев, чтобы не растить монстров.

      – Спарта, у них был такой обычай.

      – Да, Спарта. Она видимо располагалась в благоприятном для вируса месте, так как именно там было много мутаций и повышенная агрессивность. Но мутации происходили везде, так как человечество расширяло ареал своего обитания, и гены смешивались.

      – Александр Македонский и татаро – монголы.

      – Да. Ещё римляне и викинги, племена Центральной Америки.

      – А у аборигенов-каннибалов, если я правильно поняла, не было мутаций?

      – Они готовили своих собратьев на костре, варёная кровь не страшна. Ты же ешь варёное мясо.

      Лёгкая ирония в голосе и едва заметная улыбка на губах.

      – Викинги, завоеватели и мореходы, в чести сила и жестокость, но они очень быстро сошли со сцены. Почему?

      – У них упала рождаемость. Перестали рождаться дети, и они вынуждены были ассимилироваться с другими народами, у которых вирус отсутствовал. От викингов генетически почти не осталось ничего, и соответственно от агрессии, кроме названия государств и территории. То же самое произошло со всеми наиболее агрессивными народами. Что осталось от римлян, викингов, монголов? Дело не только