Мне должно это нравиться. Анна Инк

ждать лифт. В теле столько импульсов, что стоять на месте сродни пытке. Я бегу по лестнице, преодолеваю десятки ступеней с нездоровым удовольствием смакуя боль в мышцах. Перед глазами темнеет. Голова как не моя. Будто кто-то давит огромной ладонью сзади, на шею, и мешает кровотоку.

      На лестничной площадке даже в простых шагах путаются ноги. Заношу руку над дверью. С трудом преодолеваю желание барабанить по ней обоими кулаками. Вдох короткий, выдох долгий. Так несколько раз, пока жар в ладонях не сменяется на холодок. Как после обморока.

      Палец соскальзывает с кнопки звонка. И только со второй попытки получается позвонить. Точные движения сейчас даются мне с трудом. Ждать невыносимо. Если Дины ещё нет, я с ума сойду. Начну метаться по лестничной клетке. И вообще сбегу. А куда меня понесёт, я уже не ручаюсь. Не отвечаю за собственные действия.

      – Мать моя женщина, – Дина открыла дверь и уставилась на моё лицо. Приложила руку к моему лбу. – Да ты вся горишь. Что произошло?

      – Лифт, кажется, сломался. Пришлось идти по лестнице.

      – Ты марафон бежала, или ко мне в гости хотела попасть? Давай-ка скорее сюда, – втаскивает меня в квартиру.

      Вздрагиваю от звука захлопнувшейся двери. Дэни расстегивает мой пуховик. Я слежу за выражением её лица. У неё морщинка сосредоточенности над переносицей. Густо накрашенные ресницы полуопущены, переливаются как угольки на жарком полуденном солнце. Мой взгляд тыкается в пухлые полуоткрытые губы. Пальцы не унять – так хочется провести по тугим плетениям её жемчужных волос. Она в обтягивающей водолазке с высокой горловиной, без рукавов. И я вижу, как немного напрягаются мышцы на её голых руках, когда она сталкивает с моих плеч пуховик. Его ткань путается в ремне моей сумки.

      – Блин, когда ты станешь носить нормальную одежду и клатчи, – ворчит.

      Дина поднимает над моей головой ремень сумки, приближается ко мне на шаг. От её тела пахнет сахарной пудрой. Я зажмуриваюсь от его сладости и жара. Будто прямо с морозной улицы вошла в оранжерею тропических цветов.

      – Ты мне расскажешь, что произошло? – отступает. Разглядывает меня внимательно. Серьёзно смотрит в глаза.

      – Ничего, – опускаю голову. Мне становится ужасно неловко. Я её напугала, наверное. Заставила бросить свои дела. А теперь даже толком не могу объяснить, зачем просила встречи. – Мне просто очень хотелось тебя увидеть… Не пойму, что со мной происходит.

      – Так, иди в душ. А я сделаю тебе горячего чая. Извини, – она достаёт мобильник из своей сумки, смотрит на экран. – Извини, – повторяет. И выходит поговорить на кухню.

      Я разуваюсь и иду в ванную. Прежде, чем закрыть за собой дверь, слышу её ласковую фразу для неизвестного собеседника:

      – Буду очень ждать.

      Может, у Дины кто-то появился? Она никогда не уходит разговаривать по телефону в другую комнату. Всё обсуждает при мне.

      Если так, я должна только радоваться. Я ведь этого хотела, верно?

      Моя одежда неприятно влажная от пота. Словно