Виршеплет из Фиорены. Иван Лагунин

скептически осмотрел мою долговязую фигуру и, хмыкнув, вышел из комнаты, даже не проверяя, пойду ли я за ним. Я тяжело вздохнул и поплелся следом.

      Едва только мы вышли на улицу, мой нелюбезный спутник коротко приказал:

      – Веди.

      – К-куда?

      – К кристаллу естественно, где ты там его выбросил?

      – Под Старым Дубом…

      – Ну так веди к Старому Дубу.

      Вот и поговорили.

      Был чудесный денек, время приближалось к полудню. Бесы в животе, наконец, угомонились, но жутко захотелось жрать. Мы быстро шагали по мощеным улицам, и все шло к тому, что, выйдя из города, я не заморю червячка аж до вечера.

      – Сир… – Мой хмурый седовласый спутник все так же продолжал подталкивать меня вперед. – Милорд!

      – Ну что тебе? – раздраженно спросил седовласый, как будто я прервал его размышления о судьбах мира.

      – Вы, видимо, гость на нашей удаленной от цивилизации ойкумене…

      Седой все также вопросительно пялился на меня своими зелеными глазами, в глубине которых прятался огонь.

      – Пока вы не покинули сию гостеприимную землю, сир, вам обязательно… ну вот просто обязательно нужно попробовать традиционные базелские блинчики! Я как раз знаю тут одну стряпуху, что держит небольшой прилавок поблизости!

      После небольшого раздумья, седовласый нехотя кивнул.

      Стряпуха Марпери торговала блинчиками, сколько я себя помню. Неизменный зеленый прилавок на колесиках на пересечении улицы Мастеров с Длинной улицей. Добродушная старушенция в чепце встретила нас привычным причитаньем на тему современной, нестойкой моралью молодежи, которая целыми днями косяками топает мимо нее в дальний конец улицы Мастеров, где расположились два отменного качества шлюшника: маман Стефании и «Дом Всяческих Увеселений мадам Баратес». Потом, видимо, вспомнив, что не видела меня целый год, закудахтала на тему «как я подрос», а затем перешла к теме: «пора бы уже перестать таскаться в шлюшники и жениться на какой-нибудь молодой дворянке, например младшей дочери сира Мелеса, которая уже подросла и стала «ах, какой цветочек».

      Я привычно пропустил моральные укоры мимо ушей, а вот мой седой спутник почему-то покрылся легкой пунцой.

      Вскоре, держа в каждой руке по очумительному блинчику с яблочной начинкой, мы покинули гостеприимный перекресток и потопали дальше. Но не прошли и сотни метров, как седовласый вдруг, углядев какие-то мощные высокие фигуры вдалеке, схватил меня за локоть и потащил в какие-то подворотни, о которых я и сам уже давно позабыл. Я даже не успел рассмотреть, от кого так мы стремительно ретировались.

      – Ай! – сказал я, пытаясь вырваться из стальной хватки седовласого.

      – Заткнись, – коротко бросил мой спутник и ускорил шаг.

      Мы вновь вышли на оживленную улицу. Он поглубже натянул капюшон сюрко, хотя его на голову возвышающаяся над толпой фигура, вряд ли могла остаться незамеченной.