Третья раса. Дмитрий Янковский

жизнь весьма незатейлива. Ловля рыбы, игры, любовь.

      – Но ведь они обладают вполне развитым разумом.

      – Если сравнивать с человеком, то интеллект взрослого дельфина примерно равен интеллекту десятилетнего ребенка. Представь себе ребенка, который живет самостоятельной жизнью, добывает пропитание и занимается сексом.

      – Забавно.

      – Не знаю, что тут забавного. Некоторые ученые считают, что разум дельфинов возник как побочный эффект развития эхолокационных способностей. Для просчета подобной информации требуется развитый мозг, а дельфинам нужен еще более развитый, поскольку живут они только одним полушарием. Так что их разветвленные извилины развивались в первую очередь как математический аппарат и лишь потом в них затеплилось абстрактное мышление и воображение. Но я не сторонник этой теории, если честно.

      – А какая теория на этот счет у тебя?

      – Я склонна верить их собственным легендам.

      – У дельфинов есть легенды?

      – Конечно. Разве у десятилетних детей нет легенд?

      Я вспомнил, как мы с Вовкой, забравшись ночью в эллинг его отца, пугали друг друга всевозможными страшилками. Почему-то взрослые потом забывают, на основе чего эти страшилки придумываются, но я помнил это прекрасно.

      – Корни всех страшных детских историй кроются в подслушанных разговорах, – поделился я с Лесей. – Взрослые говорят о повседневных взрослых вещах, думая, что дети спят. А они не спят, а засыпают, находясь в пограничном состоянии между сном и бодрствованием, когда в соседней комнате говорят о гинекологии, катастрофах, авариях на производстве, о преступлениях, обманах, сексе и прочем, что обходит детей стороной. Многих слов дети не знают, поэтому подменяют их смысл звучанием. В результате кровельное железо превращается в кровавое, а обычный анализ крови на медосмотре в акт жуткого вампиризма. Может, и с дельфинами так же, раз они похожи психикой на детей? Может, их легенды являются отголоском того, что мы, люди, делаем в океане?

      – Отчасти это так. Но большинство их преданий, самые древние, не вписываются в эти рамки. Ведь дельфины обзавелись разумом намного раньше, чем наши предки слезли с деревьев и лишились хвостов.

      Я призадумался. Мне никогда не приходилось сталкиваться с дельфинами так близко, чтобы задумываться о таких вещах, как их легендаристика и мифология, однако теперь эта тема показалась мне в высшей степени интересной.

      «У них ведь и религия могла сформироваться, – подумал я, выходя в коридор вслед за Лесей. – По крайней мере, примитивная. Надо будет почитать об этом, чтобы иметь хоть малейшее представление».

      Как и было обещано, мы поднялись в рубку поста наблюдения. Заслышав наши шаги по трапу, дверь открыл пожилой мужчина, одетый в технический комбинезон.

      – Привет, Бен! – поздоровалась с ним Леся. – Знакомься, это Рома, твой новый сменщик.

      – Здравствуйте, – я счел уместным едва заметно поклониться.

      – Привет, – буркнул старый Бен.

      Брови у него были такими густыми, что взгляд казался тяжелым и подозрительным.

      – Я