Третья раса. Дмитрий Янковский

могли быть попросту уничтожены. В общем человечество продолжало находиться в напряжении, но наличие вариантов разрешения ситуации немного всех успокоило, так что паника в Европе продлилась не долго. Эвакуация продолжалась, но уже не стихийным, а организованным порядком. Однако я знал, что на самом деле все еще только начинается. И даже если пущенную ракету собьют, охотникам придется разобраться с самой пусковой платформой.

      Только все это будет без меня, я вдруг отчетливо это понял. Лучше сразу отбросить иллюзии. Никому, кроме Жаба, не придет в голову возвращать в строй списанного по здоровью охотника. А Жаб погиб на моих глазах, так что перспектив нет. Хорошо, Леська меня хоть сюда устроила сторожем.

      Возникла мысль пораньше лечь спать. Ну стоит весь мир на ушах, что с того? Меня это теперь совсем не касается. Надо и другим дать шанс спасти Землю. Вот, Леська пусть попробует, например.

      На самом деле в глубине души, в темных закоулках подсознания у меня теплилась надежда, что ни у кого ничего не получится. Нет, я конечно не хотел, чтобы водородные бомбы перепахали Европу. Честно не хотел, без дураков. Но все же некоторая затаенная обида была.

      «Ладно, пусть попытаются, – думал я, ложась на кушетку. – Списали меня? Ну, пусть теперь сами и ковыряются.»

      Хотя, если бы меня прямо сейчас забрали отсюда, нацепили бы мне погоны и спросили, что делать, я бы затруднился с ответом. А вот правда, что? Мое мнение на этот счет было однозначным – применять биотехнологические торпеды для уничтожения платформы. Но сам бы я не решился на такое. Да и не дали бы мне, чего уж тут говорить. И где взять личинки, я тоже не знал. И управлять биотехами я не умел, в отличии от Жаба, который силен был в их программировании. Ну, с глубинным скафандром я прекрасно справлялся, а вот что касается торпед… Нет, пожалуй, я действительно был бесполезен в сложившейся ситуации. А потому надо выкинуть все из головы и спать.

      Но сон не шел. Я лежал на кушетке, ворочался, то засыпал, то вновь просыпался от непривычности обстановки. В коротких дремотных провалах приходили видения, навеянные памятью – я стоял на дне океана, посреди бесконечной базальтовой пустыни, а надо мной полыхал «светлячок» «СГОР-4». И зеленые буквы, бегущие перед лицом на хитиновом забрале шлема: «Копуха, ответь, здесь Молчунья. Я не вижу тебя на радаре».

      Странно. Такой ситуации в моей жизни никогда не было. Нет, конечно, на дно океана я опускался и с Молчуньей переговаривался на глубине, но в точности того, что пригрезилось, никогда не происходило. Однако приснившаяся местность была мне знакома, поскольку в илистой придонной дымке я отчетливо разглядел остов затонувшего «Голиафа». Значит, это было совсем не далеко от глубинной базы «DIP-24-200». К чему бы такой сон? С этой базой у меня были связаны очень неприятные воспоминания. Как-то все в кучу сбилось – и драка с Молчуньей, и гибель моего скафандра, и стычка с Жабом, и в конце концов мое списание. Все на этой проклятой, забытой морскими богами базе.

      Ниче�