Вкус вишнёвой лжи. Марсия Андес

ей звоню, она не отвечает.

      Странно. Костя тоже трубу не берёт. Не может же быть, что они…

      Пф-ф-ф. Нет, бред какой-то. Эти двое скорее прирежут друг друга, чем окажутся в одной постели.

      – Может быть, спать уже легла. Или не слышит, – предполагаю я. – Жаль, что тебя не было. Я скучал…

      Сажусь на диван, пытаясь прогнать тоскливую дрожь в груди.

      – Я тоже очень скучала, котик, – делает обиженный голосок. – Очень-очень. Мне так жаль, что я не смогла приехать. Прости…

      – Да забей, – отмахиваюсь. – Завтра увидимся?

      – Конечно, милый.

      Я улыбаюсь, уже представляя долгожданную встречу. Сколько мы с Элли не виделись? День? Два? Кажется, целую вечность. Ещё одной такой я не вынесу.

      – Ладно, котик, я так устала за сегодняшний день! Сил нет. Пойду спать. До завтра, – она чмокает воздух.

      – Спокойной ночи, – улыбаюсь. – Целую.

      Снова короткие гудки. Да чтоб их.

      Бросаю сотовый на диван и шумно вздыхаю. Ну, ладно. Завтра, так завтра. Все проблемы буду решать утром, а сейчас пусть всё катится в ад…

      Ложь, предотвратившая беду, Лучше правды, сеющей вражду. (Персидское изречение)

      Рем Дигга – На Юг

      Ложь 10. Ира

      Костя хватается за левый бок – сквозь его пальцы вижу проступающую жижу вязкой багровой крови, пропитывающую футболку. Словно сок спелой сочной черешни, липкой паутиной пачкающий губы и руки неумелого ребёнка.

      Я слышу лишь свой медленный выдох, в то время, как весь остальной мир становится немым, будто кто-то выключает громкость телевизора.

      Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

      – Ты чё, шакал?! – рык Назарова оглушает как гром.

      Костя хватает бугая за грудки и рывком притягивает к себе, со всей силы ударяя головой в лицо. Тот стонет, хватаясь за нос, и отшатывается. Нож падает на асфальт и звенит громче, чем должно быть на самом деле.

      – Назар… – тот, что с фингалом, пытается вмешаться, но Костя вдруг нагибается и подбирает нож с окровавленным его же собственной кровью лезвием. – Остынь, чувак.

      Предмет в его руке ловко складывается, а потом снова раскрывается, будто Костя пытается показать, что умеет обращаться с холодным оружием. Делает шаг вперёд – его слегка шатает в сторону, наверное, из-за боли. Направляет лезвие сначала на фингала, потом на тощего. Остальные двое топчутся в стороне.

      У меня дрожат пальцы, и я сжимаю их в кулаки. Стискиваю зубы. Да что они тут устроили? Это же статья. Нападение, причинение вреда здоровью. Сколько за это дадут? Если бы отец узнал, во что я ввязываюсь, застрелился бы из своего табельного.

      Чёрт, сейчас вообще не время думать об этом.

      Костя ранен, и нужно понять, насколько серьёзно.

      Бугай сплёвывает, держась за нос, – всё его лицо в крови. Видимо, сломана перегородка. Но это мелочи, по сравнению с ножевым ранением.

      – Костян, ты это… – фингал отступает, шмыгая носом. – Не горячись, ладно. Мы щас свалим. Только спокойнее…

      – Сука, – сплёвывает Назаров.

      Он похож на