Необыкновенный заплыв (сборник). Николай Рыжих

Был туман. В Беринговом море туманы часто бывают, а в апреле они иногда такие, что свою протянутую руку не видишь. Прохладно, сыро…

      Сменившись с рулевой вахты, Мишка пришёл в кубрик[6] озадаченный.

      – Ребята, там что-то происходит… – сказал он.

      Поднялись наверх – ничего не видно, только один туман, как в молоке продвигаемся.

      – Ну и что? – спросили мы. – Туман как туман.

      – А вы разве ничего не слышите? – удивился Мишка.

      И верно. Откуда-то издалека и сверху – будто с облаков – доносился гул. Непонятный, словно шум далёкого прибоя или ворчание какого-то чудовища.

      – Идти прежним курсом! – сказал капитан и улыбнулся.

      Идём прежним курсом, непонятный этот гул нарастает. Теперь уже можно расслышать карканье, кваканье, рёв… И всё это над мачтами где-то.

      – Братцы, что же это? – засуетился Мишка. Он здо́рово, наверно, испугался. – Товарищ капитан, что же это?

      Капитан молчит, ход сбавил до малого.

      Теперь идём тихо-тихо, крадёмся по туману. А этот страшный гул уже оглушительным становится. Поджилки затряслись не только у Мишки. Замерли все, ждём.

      – Полундра[7]: скалы! – закричал с носа сейнера Кирка, они с Василием стояли вперёдсмотрящими.

      – Ну вот и пришли, – сказал капитан и застопорил ход. – Это остров Верхотуров.

      Перед нами были тёмные, скользкие, покрытые бородами водорослей у воды скалы. Они отвесной стеной уходили в туман, вода под ними была тёмная, стеклянно-прозрачная. Со дна до самой поверхности поднимались огромные листья водорослей, будто лес рос на дне моря. Между этими большущими языками листьев скользили какие-то тени. Тени прятались в подводные гроты. А над ними ревело чудовище. Оно ревело оглушительно, как тонущий пароход, будто догадывалось, что мы здесь. Было жутко.

      – Туман только у воды, – сказал капитан, – над мачтами тумана уже нет. К обеду разойдётся. Отдать якорь!

      К обеду тумана не стало – и тут открылось… Птичий базар!

      Чайки, глупыши, бакланы, кайры, топорки, гагары, мартыны, баулы и морские голуби носились над скалами и между скал, кричали, ссорились, кувыркались – ничего не поймёшь, один оглушительный рёв.

      Мы все собрались на палубе и, очарованные и оглушённые, смотрели на этот базар. Чайки пари́ли над водой, чиркая крыльями воду; бакланы – чёрные большие птицы с длиннющими шеями – стаями перелетали с места на место; топорки то и дело ныряли за едой; глупыши с криком гонялись друг за другом. А кайры – скал не видно было от их чёрных тел – играли в «баба масло выжимала». Они сидели, плотно прижавшись друг к другу, и, раскрыв клювы, оглушительно орали. А те, которым негде было усесться, чёрными тучами кружились над сидящими и падали прямо в серёдку, выжимая крайних, – крайние сыпались со скал, взлетали, а затем тоже падали в серёдку. Глупыши яростно – или радостно – бросались друг на друга, сцепливались клубками, крутясь колесом, падали к воде. Кричали при этом душераздирающе. Над всем этим парили морские голуби и чёрными стрелами

6

Кубрик – жилое помещение для команды на судне.

7

Полундра – окрик, предостерегающий об опасности.