Тюрьма особого назначения. Валерий Горшков

бесцветные лохмотья, и вышел из комнаты.

      Спустя три дня меня разбудили где-то под утро, связали руки и под дулами автоматов погнали в горы. После часового марша под нещадно палящим солнцем мои едва затянувшиеся раны снова начали кровоточить. Хотя для «воинов ислама» хождение по этой, поднимающейся почти все время только вверх, узкой тропинке не представляло никакого труда. Вскоре мы остановились на небольшой, но ровной площадке и принялись ждать. Минут через двадцать я отчетливо услышал шум приближающейся «вертушки». Сомнений не было – наши согласились на обмен. Когда из-за ближайшего к нам скалистого холма вынырнула до боли знакомая, почти что родная «стрекоза», мои глаза стали влажными. Но палящее южное солнце быстро высушило их, не оставив и следа от непростительной для капитана спецотряда минутной слабости. Вертолет сделал круг над площадкой для того, чтобы находящиеся в нем бойцы смогли убедиться в отсутствии засады, после чего мягко приземлился на выжженную солнцем траву. И я увидел подполковника Дорошина в сопровождении незнакомого мне человека, не сводящего с меня глаз с той самой секунды, как он оказался на земле. Потом из вертолета вылез замотанный в ватный халат моджахед, которого держали за локти двое бойцов в камуфляже. При виде пленника конвоировавшие меня бородачи дружно ощерились в радостной улыбке и, пригладив бороды легким прикосновением ладоней, пробормотали традиционное в таких случаях «Аллах акбар»…

      Процесс обмена не занял много времени. Мусульманин отправился вниз по склону вместе со своими братьями по оружию, а я залез в «вертушку», и вскоре площадка на вершине холма осталась далеко внизу. А потом… Потом я попробовал заговорить со своими, дабы хоть как-то выразить переполнявшие меня эмоции от долгожданного освобождения из плена, но неожиданно наткнулся на стену холодного молчания. Только подполковник Дорошин глухо бросил насторожившую меня фразу: «На базе все расскажешь…», а до сих пор так и не «обозначившийся» его молчаливый спутник бросил на меня настороженный взгляд. Что-то здесь было не так.

      Когда вертолет приземлился на незнакомой мне, огороженной колючей проволокой территории, охрана которой осуществлялась с четырех наблюдательных вышек, меня вытолкнули из «вертушки» и отвели в помещение, очень похожее на то, в котором я находился совсем недавно. Те же обшарпанные стены, те же решетки на окнах и железная дверь в стене. Только в отличие от «палаты» с кроватью в этой комнате-камере не было ни единого предмета. Я был в полном недоумении. На мои вопросы мне никто не отвечал. Просто затолкали, захлопнули дверь – и все!

      Да, слишком рано я обрадовался, увидев взметнувшиеся из-за вершины холма лопасти главного винта…

      За мной пришли довольно скоро. Посадили в армейский джип и повезли на расположенную неподалеку от места моего короткого заключения взлетно-посадочную площадку. Самолет уже ждал, так что вскоре я снова находился в воздухе. А через несколько часов меня доставили на базу «Белого барса», ставшую мне за последние