Из смерти в жизнь… От Кабула до Цхинвала. Галицкий Сергей Геннадьевич

не видать. Ещё, помню, под конец к Серёже приехал отец, простой колхозный агроном. Он, пожилой мужчина без одной руки, плакал и всё у меня спрашивал: «Я не пойму, как он стал убийцей?».

      Самое жуткое в этой истории то, что до призыва в армию это были абсолютно нормальные ребята. В те годы от армии ещё никто не бегал, и в Афган многие ехали добровольцами, в том числе и солдаты. Я сам долго пытался понять – как это совершенно нормальные восемнадцатилетние деревенские парни стали убийцами. Думаю, что свою роль сыграла неправая война. То, что нас туда местное правительство пригласило, это всё сказки. Формально – да, нас кто-то позвал. Но я знал многих офицеров, которые входили с первыми частями. Они при пересечении границы говорили: «Поехали нашего друга Амина спасать». А по дороге сообщают: оказывается, Амин-то бяка, его уже шлёпнули. Там какой-то Бабрак Кармаль теперь главный. Народ афганский нас не принял. Они готовы были умирать, но стоять на своём. А наши рейды по кишлакам какую роль сыграли? Запись из того же дневника: «Окружили такой-то кишлак. По информации, в нём работала радиостанция душманов. Надо было эту радиостанцию обнаружить. Как её обнаружишь в кишлаке, даже если он не очень большой, это же не грузовик. Окружили. По приказу командира роты собрали всех аксакалов кишлака. Задрали ствол танка, к концу ствола привязали верёвку, на конце сделали петлю. Объявляем: «Если в течение часа рация не будет лежать здесь, начнём вешать». Через час рация лежала».

      И ещё на моей памяти довольно известный случай, который был в восьмидесятом или восемьдесят первом году. Тогда приговорили к расстрелу старшего лейтенанта, командира роты десантников. Возвращались после рейда. Из кишлака их обстреляли. Кто-то был ранен, кто-то убит. Так они снесли кишлак, расстреляли весь. Командира роты судили и расстреляли. Причём за этого старшего лейтенанта ходатайствовали знаменитые в то время люди, потому что отец его был известный испытатель парашютов. И приговор всё равно был приведён в исполнение.

      Озверелость тогда перехлёстывала через край потому, что шла война не с регулярной армией, а с партизанской. Анархия там выходила далеко за рамки Женевской конвенции. Афганцы-то про эту конвенцию ничего не слышали, да и слова такого вообще не знали. Я считаю, не надо было туда вообще соваться со своими идеями построения социализма. Бред это полный.

      Вот тогда, уже в самом начале, появилось выражение «афганский синдром». Это когда у человека в душе неразрешимое противоречие. Он морально надломлен, опустошён. Ко всему ещё, попадая в нормальные условия, он не может вписаться в них, срывается постоянно, прорывается немотивированная агрессивность. Ведь американцы же для своих солдат, прошедших Вьетнам, потом начали реабилитационные центры строить. Они, как практичные люди, уроки извлекают, мы – никогда. Люди – калеки, инвалиды, воевавшие в Афганистане, – у нас брошены. Выживайте как хотите, что с вами будет – никого это не волнует.

      Уже в перестроечное время я читал воспоминания