Стигмалион. Кристина Старк

только со мной, любил только меня…

      Звуки в его комнате затихли, и от этой тишины у меня все внутренности сжались в ком. Я приросла ухом к стене и наконец разобрала слова:

      – Сейдж, а вдруг кто-то войдет?

      – Двери заперты… Все уехали играть в гольф… Никого нет…

      Шепоток. Шелест. Движение.

      – Тебе нравится? – проворковала Тэйла.

      – Я с ума по тебе схожу… Ты такая красивая… Тэйла… Ты самое прекрасное…

      Мне в ухо влетел звук глубоких поцелуев, осторожное поскрипывание кровати. Я закрыла глаза и сжала кулаки. В общих чертах я представляла, что там происходит: родители покупали мне книги обо всем на свете, включая «это». Конечно, они были написаны простым языком для подростков и подробности не описывались, но и прочитанного мне было достаточно: «Сначала мужчина и женщина уединяются в каком-то месте, раздеваются и ласкают друг друга, произнося приятные слова. В такой момент у мужчины происходит эрекция, а у женщины увлажняется влагалище. Мужчина вводит пенис во влагалище женщины, что сопровождается приятными ощущениями для обоих…».

      Звучало все это, конечно, серьезно, но я не представляла, как можно получать удовольствие, когда в тебя что-то вводят. Можно потерпеть, когда тебе вводят катетеры, иглы, ректальные свечи, зонды, суют в уши ватные палочки, засовывают в рот градусник или отсасывающий слюну шланг на приеме у стоматолога… Приятного мало, так? А когда в тебя вводят не инструмент, а часть чужого тела – это как вообще? Кому это может нравиться? Неужели многим, если об этом даже книги пишут?

      Меня передернуло от отвращения.

      Я ушла вниз, в гостиную, громко топая ногами, врубила телек, выкрутила громкость на максимум и начала танцевать под Леди Гагу и ее «Bad Romance».

      Так-то!

      Мужчина не сможет вводить пенис женщине во влагалище под все эти безумные звуки, громыхающие на весь дом. Только это мне и нужно!

      – Рам-ма! Рам-ма-ма-а! Га-га-у-ля-ля! Хочу плохой роман!

      А вот и Сейдж. В одних штанах спустился вниз: волосы всклокочены, губы порозовели, соски съежились в два сердитых бугорка. Тэйла спустилась следом – щеки алые и футболка шиворот-навыворот.

      И пока она шнуровала свои беленькие «адидасы», Сейдж хмуро поглядывал в мою сторону.

      – Хочу тебя уродливого! Хочу тебя больного! Хочу тебя всего, пока это бесплатно! – начала петь я и прыгать чокнутой лошадью по комнате.

      Сейдж вышел с Тэйлой на улицу, смачно грохнув дверью.

      – Хочу твоей любви! Хочу твоей мести! Давай вместе напишем этот порочный роман!

      Вернулся. У-у-у, неужто мы разозлились?

      – Хочу твои психи и твою вертикаль! Хочу видеть тебя в зеркале заднего вида! Малыш, какой же ты чумовой!

      – Долорес, что ты творишь?! – Сейдж выхватил у меня пульт, в который я артистично орала, как в микрофон, и выключил телек.

      – J’adore l’amour! Et je veux ton revenge![4] J’adore l’amour! Не хочу быть друзьями! – продолжала петь я уже без музыки.

      И тогда Сейдж схватил меня за руку и больно сжал запястье.

      – Лори!

      Я

4

Хочу твоей любви. И хочу твоей мести (фр.)