Оптинские старцы. Наталья Горбачева

Однажды отец Моисей, проходя по монастырю, увидел огромную толпу народа перед кельей старца в то время, когда последовало очередное запрещение из Калуги. Настоятель вошел в келью и сказал:

      – Отец Леонид! (Старцу также запретили и носить схиму, называясь именем, данным при пострижении. – Н. Г.) Как же вы принимаете народ, ведь владыка запретил!

      Тогда старец отпустил тех, с кем в тот момент занимался, и велел келейникам внести к себе калеку, лежащего у дверей. Те принесли и положили перед ним.

      – Вот, посмотрите на этого человека, – сказал отец Лев. – Видите, как все телесные члены его поражены. Господь наказал его за нераскаянные грехи. Он сделал то-то и то-то (старец назвал тайные грехи калеки) и за все это теперь страдает: живой – точно в аду. Но ему можно помочь. Господь привел его ко мне для искреннего раскаяния, чтобы я его обличил и наставил. Могу ли я его не принимать? Что вы на это скажете, отец Моисей?

      – Но владыка грозит сослать вас, – нерешительно сказал настоятель, содрогаясь при виде лежащего на полу несчастного.

      – Ну так что ж, – ответил старец. – Хоть в Сибирь меня пошлите, хоть костер разведите и на огонь меня поставьте, я буду все тот же отец Леонид! Я к себе никого не зову, но кто ко мне приходит, тех гнать не могу. Особенно в простонародье многие погибают от неразумия и нуждаются в духовной помощи. Как могу я презреть их вопиющие духовные нужды?

      Отцу Моисею нечего было возразить, он, как всегда в подобных случаях, молча удалился, предоставляя возможность старцу жить и действовать, как укажет ему Сам Бог.

      Понимая великое значение старчества, отец Моисей был всегда на стороне старца, и между ними не возникало ни малейшего трения. Но защита настоятеля была бы малосильна, если бы не заступничество за отца Льва двух митрополитов, двух Филаретов – Киевского и Московского. Киевский митрополит заступился за старца в Синоде. Он также посетил Оптину пустынь, где в присутствии епархиального духовного начальства оказывал отцу Льву знаки особого уважения. Святитель Филарет Московский самолично написал Калужскому епископу: «Ересь предполагать нет причины».

      Незадолго до смерти старец опять был подвергнут гонениям, так же как и его духовные дочери – инокини из женских монастырей, которые посещал отец Лев ради духовного окормления. Его самого назвали масоном, святоотеческие книги, которые он давал читать монашествующим, – чернокнижием; многих монахинь, замеченных в близком духовном общении со старцем, изгнали из обителей. Перед самой кончиной старца монахини все же были оправданы и впоследствии самые преуспевающие из них заняли начальственные должности.

      Последним тяжелым испытанием старца была его пятинедельная предсмертная болезнь, во время которой он жестоко страдал, но помощи врачей не принимал. За год до своей кончины он знал ее час. С молитвой на устах старец предал свой дух Богу.

      Тело преподобного три дня стояло в соборном храме без малейших признаков тления. Более