Государева избранница. Александр Прозоров

третьей, Мишенька. Что справа, что слева, не ошибешься. Собою мила, телом чиста, зубы крепкие, коса толстая, бедра широкие, грудь большая. Для чадородия никаких изъянов. Но пуще всего важно, что она из рода Гедеминовичей исходит! Через нее ваши дети права на трон польско-литовский получат. Да и в русской державе ее родство место высокое имеет. Сие семье нашей зело на пользу пойдет… Ты меня слушаешь?

      – Да, матушка, – кивнул царь Михаил Федорович, на котором холопы как раз застегивали крючки ферязи.

      – Не перепутай, третья она в первом ряду! Но токмо сразу ей ленту не отдавай. Бо оскорбительно сие для всех прочих выйдет и обиды многие породит. Поперва всех невест до последней обойди. Чуток постой, как бы сомневаясь, к первому ряду вернись, на девиц посмотри, да опосля ленту Анастасии и отдавай.

      – Какой Анастасии, какую ленту? – не понял Михаил Федорович, на которого как раз надевали оплечье.

      – Княжне Анастасии Мстиславской, – терпеливо объяснила монашка. – А лента… Ты ведь знаешь, что девицы на выданье заплетают в косу одну ленту? А те, которые обручены, носят две? Подарив девице ленту, ты даешь ей знак, что она избрана и может вплетать ее себе в косу. Ты готов?

      – Да, матушка, – вместо государя ответил царский холоп, увенчавший голову правителя густо вышитой золотом тафьей.

      – Пойдем…

      Монахиня вышла из царских покоев первой, и к ней сразу пристроились рынды, выступая по сторонам и чуть впереди. Следом за матушкой двигался сам государь, дальше – все остальные.

      Вскоре Михаил Федорович взошел на трон в Золотой палате, а его ближняя свита заняла места по сторонам.

      – Сегодня в нашей державе случился великий день, бояре. – Матушка Марфа сложила руки на животе. – Сегодня государь наш православный, следуя заветам Господа нашего, Иисуса Христа, завещавшего нам плодиться и размножаться, изберет себе достойную супругу. Сегодня мы узнаем, кто есть счастливица, каковой суждено продлить род государей российских, даровать детей супругу и наследников державного престола. Давайте помолимся все вместе, дабы Господь вразумил Михаила Федоровича, прояснил его взор и разум и позволил сделать выбор сей верным и достойным. Отец Иона…

      Перед троном вышел седобородый бледноглазый старец, одетый в золотую мантию, со сверкающей самоцветами золотой митрой на голове, пристукнул об пол тяжелым от золота и яхонтов посохом, неожиданно низким и глубоким голосом напевно заговорил:

      – Господу помо-о-о-олимся…

      Митрополит Сарский и Подонский Иона Архангельский заведовал делами патриаршими на то время, пока сам патриарх Филарет томился в польской неволе и ныне являлся самым старшим из святителей Руси. Посему уж его-то молитву небеса обязаны были услышать, откликнуться и направить Божьей волею православного государя на верный выбор.

      Поддержанный всеми присутствующими, Иона провел краткую службу, после чего повернулся к трону и осенил государя крестным знамением:

      – Да пребудет с тобою милость Господа нашего, Иисуса