Белокурый красавец из далекой страны. Мария Тахирова

Мать по очереди поцеловала дочерей и тихо вышла из комнаты.

      – Что с тобой, Мона? – спросила Сумайя, присаживаясь на край кровати. – Ты не выглядишь счастливой.

      – Я вовсе не чувствую себя счастливой, – призналась Мона.

      – Все изменится, когда вы станете женихом и невестой. Он подарит тебе много золота! Ой! Ты слышала?

      – Что?

      – Машина! К дому подъехала машина! – Сумайя вскочила и опрометью кинулась к окну. – Это они!

      Тут же раздался стук в дверь. Мона побледнела.

      – Приехали, – тихо доложил Омар, приоткрыв дверь.

      – Иди, иди, – замахала руками Сумайя. – Мы уже знаем.

      – Через пять минут спускайтесь, только тихо.

      Глава 2. Мактуб

      Взявшись за руки, сестры аккуратно подошли к двери. Снизу доносился неясный шум, но расслышать что-либо не получалось. Через несколько минут стало понятно, что гости переместились в гостиную, и Мона с Сумайей решились спуститься вниз. Вскоре дверь приоткрылась, и оттуда вышла мать.

      – Хорошо, что вы здесь. Мона, принеси сок. А ты, Сумайя, помоги сестре.

      Мона чувствовала, как дрожат ее руки. В конце концов Сумайя отобрала у нее кувшин.

      – Я сама налью и донесу до двери. А ты уж, пожалуйста, постарайся не споткнуться и не пролить сок на жениха.

      – Постараюсь, – прошептала Мона и залпом выпила стакан. – У меня в горле пересохло.

      – Не бойся. Я буду рядом. Мы войдем, поздороваемся, поставим поднос на стол и сядем на свободный диван. Хорошо? И не слишком пялься на жениха, – инструктировала сестру Сумайя.

      На ватных ногах Мона дошла до двери, взяла поднос у Сумайи и постаралась унять дрожь в руках.

      Шаг, еще шаг. Вот и они. Перед глазами у нее все плыло, девушка с трудом могла разглядеть лица гостей. Ахмед показался ей вполне приятным, хоть и не слишком юным. Вроде мать говорила, ему немного за тридцать? Этот высокий худой мужчина с крупными чертами лица не пробудил в ней никаких эмоций. Мона несколько секунд смотрела на него и прислушивалась к своим чувствам, но внутри было пусто.

      «Должно быть, сейчас мне слишком страшно, – успокаивала себя Мона. – Пожалуй, никогда в жизни я так не боялась. Со временем я его полюблю. Все говорят, что это случится, – значит, так и будет».

      Рядом с Ахмедом сидела пожилая женщина во всем черном. От ее пристального взгляда Моне стала не по себе.

      Пауза затянулась. Опомнившись, Мона поняла, что продолжает стоять перед гостями с подносом в руках. Она покраснела, пробормотала приветствие и, поставив напитки на стол, быстро села на диван к Сумайе.

      Потек неспешный разговор, в котором женщины почти не принимали участия. Мона сидела, опустив глаза в пол, и лишь изредка осмеливалась посмотреть на гостей. Ее взгляд как магнитом притягивало к Ахмеду, в голове царила полная неразбериха. Неужели этот мужчина станет ее мужем?

      – Ты заканчиваешь школу? – внезапно обратилась к ней будущая свекровь.

      – Да, танта[5], – еле слышно прошептала Мона.

      – И

5

Танта – обращение к женщине старшего возраста, не являющейся родственницей (егип. диалект). – Прим. авт.