Белокурый красавец из далекой страны. Мария Тахирова

Но жизнь, в которой нет ограничений, ни к чему хорошему не приведет.

      – Ну почему же? Сдается мне, я намного счастливее египтян.

      – Потому что можешь делать все, что хочешь?

      – Ну, не все. Как говорят англичане, моя свобода махать руками заканчивается на кончике носа другого человека. У меня тоже есть понятия о морали – пусть не такие узкие, как здесь. Еще я должен соблюдать законы, иначе могу сесть в тюрьму. Но в целом мне живется намного проще.

      – А ты веришь в ад и рай?

      – Что? – Сергей от изумления чуть не упал со стула. – Вот это вопрос. Честно говоря, я и сам толком не знаю.

      – А мы верим, – сказала Мона с грустной улыбкой.

      – То есть живи праведно – и наслаждайся вечным блаженством?

      – Я прошу тебя, не надо ерничать.

      – Хорошо, хорошо. Я уже понял: с религией у вас все серьезно. И все же ты нарушила эти правила, придя сюда?

      Мона вновь покраснела.

      – Я согласилась лишь потому, что в противном случае ты пригрозил снова прийти в наш офис. Пожалуйста, не делай так больше.

      – Вообще-то я пошутил, – пояснил Сергей. – Мне нужно было привести серьезный довод, чтобы убедить тебя. Уж не такой я мерзавец, чтобы нарочно прийти в ваш офис и поставить тебя в неудобное положение.

      – Какой ты все-таки…

      – А какой я?

      – Самоуверенный. Так и тянет встать и уйти – хотя бы для того, чтобы поставить тебя на место.

      – Но ты этого не сделаешь, потому что уже несут наши суши, – перебил ее Сергей. – Ты ведь не можешь уйти, так и не отведав японской кухни? – Сергей спрашивал серьезным тоном, но его глаза смеялись. Мона невольно смягчилась.

      – Мы больше не будем встречаться, – сказала она.

      – Но давай хоть поедим, раз уж мы все равно здесь.

      – Хорошо, давай поедим. Только молча.

      Сергей возвел глаза к потолку и, сложив ладони в восточном приветственном жесте, отвесил ей шутливый полупоклон.

      Следующие несколько минут Мона отчаянно пыталась справиться с палочками. Эти попытки не увенчались успехом, и ей пришлось просить официанта принести вилку. Во время обеда Сергей и вправду не произнес ни слова – лишь когда убрали приборы и на столе остался небольшой чайник, он вновь заговорил.

      – Понравилось?

      – Да, – кивнула Мона. – Спасибо.

      – И все-таки признайся, Джоконда, – продолжал он, – тебе со мной тоже интересно?

      – Какое это имеет значение? – вспыхнула Мона.

      – Мне неприятно думать, что ты согласилась на этот обед, поддавшись на мой шантаж.

      – Еще я хотела попробовать суши, – напомнила она.

      – И все? – Он пытливо посмотрел на Мону, и ей впервые показалось, что из голоса Сергея исчезли шутливые нотки.

      – Мне тоже интересно с тобой, – призналась девушка. – Но это ничего не меняет.

      – Мне кажется, что сотрудницы моего офиса придерживаются более широких взглядов.

      – Я воспитана в деревне, – пояснила Мона. – Тут, в Каире, нравы более свободные. По правде сказать,