Бронзовая птица. Анатолий Рыбаков

«Играет на заднем дворе». Тогда я вежливо попрощаюсь, выйду на задний двор и закачу этому Игорю такую плюху, что он подпрыгнет до четвертого этажа.

      – Драться, пожалуй, не надо, – заметил Слава.

      – Драться, конечно, не надо, – согласился Миша, – но проучить их придется. Я сам бы поехал, но… – он презрительно посмотрел на Славку, – не на кого лагерь оставить. Пусть уж едут Генка и Бяшка.

      Бяшка вдруг объявил:

      – Я, конечно, поеду, но предупреждаю: если Генка заставит меня таскать мешок, а сам будет своим портфелем размахивать, то я все брошу и уеду! Вот! Прямо заявляю!

      – Когда я заставлял тебя одного таскать?! – с негодованием возразил Генка.

      – Всегда заставляешь! – закричали все, кто ездил с Генкой за продуктами.

      – Спокойно! – сказал Миша. – Таскать будете одинаково. Только не проспите поезд. А мы завтра отправимся в деревню. Пора уже клуб закончить.

      Некоторое время все сидели молча, усталые после забот и треволнений сегодняшнего дня.

      Костер горел ярким пламенем. Сухие ветки трещали в огне. Искры взвивались в воздух и пропадали в темной вышине ночи.

      – Тише! – прошептала вдруг Зина.

      Все замолчали и обернулись к лесу.

      Хрустнула ветка… Зашелестели листья деревьев, точно слабый ветерок пробежал по ним… Послышался чей-то вздох…

      Миша сделал рукой знак всем сидеть на месте, поднялся и замер, вглядываясь в темный лес, прислушиваясь к странным звукам…

      Неужели Игорь и Сева наконец вернулись?

      Глава 7

      Васька Жердяй

      Но это были не Сева и не Игорь…

      К костру подошел Васька Жердяй, высокий парнишка в белой рубахе и узких холщовых штанах, едва прикрывавших острые, худые колени. Прозвали его Жердяем, потому что был он высок для своих лет, очень худ и тощ. Он жил с матерью и старшим братом Николаем на самом краю деревни, в полуразвалившейся избушке. Отец его погиб в германскую войну.

      Жердяй больше других деревенских ребят дружил с комсомольцами. И они любили его. Он был добр, услужлив. Правда, верил в чертей и прочую ерунду, но зато знал хорошо лес, реку и очень интересно рассказывал всякие истории и небылицы. Старший брат Жердяя, Николай, был плотник и помогал ребятам устраивать клуб.

      – Ты, Жердяй… – разочарованно протянул Миша.

      – Я! – Жердяй присел к костру и дружелюбно улыбнулся.

      В мелькающих тенях костра его большая голова с неровно подстриженными (видно, тупыми ножницами) белобрысыми космами казалась еще всклокоченнее, чем обычно. Он веточкой подгреб угли к костру и сказал:

      – На деревне говорят, у вас два пионера пропали.

      – Ерунда, – деланно безразличным голосом ответил Миша, – найдутся.

      Жердяй с сомнением покачал головой:

      – Не скажи… Если на Голыгинскую гать забредут, так могут и не вернуться.

      Заинтересованные словами Жердяя, ребята теснее окружили костер.

      – Что за гать такая? – спросила Зина.

      – Гать-то? Дорога лесная.

      – Гать