Сорока. Денис Шулепов

ты меня удивляешь. Приехал две недели назад и даже не зашёл ни разу. Как так?

      – Да я заходил. В тот же день, как приехал. Специально не стал переодеваться, весь при параде… Главное, приехал домой – там Ленка. Встретила меня, будто в магаз на пять минут выходил: «О, Макс вернулся! Привет!» и убежала на улицу. Ну, я посидел немного, посмотрел, как, что дома изменилось – ничего не изменилось… И к тебе. Прихожу, звоню, думаю, сейчас откроют, а тут я, такой красивый. Но облом – нет никого. Ладно. Пошёл к бабушке, а там та же история. Плюнул, обиделся. Чего хожу, как придурок, павлин расфуфыренный. Все смотрят, оборачиваются. Пришёл домой и решил вообще никуда не ходить. Так и просидел две недели.

      – А мы на даче, наверно, были… Точно, на даче. Так ты хоть бы написал, когда возвращаешься! Рука бы не отсохла ведь. Я ж ни сном ни духом.

      – Сюрприз хотел.

      Они сели на скамейку у подъезда.

      – Сделал! Две недели затворничества, рейс на подводной лодке.

      – Да ладно уж!

      – Расскажи-ка лучше, дружище, как там на Курилах. Японцев видел?

      – На Курилах – не на Канарах… Нет. Откуда там японцы? Далеко ведь. Их траулеры рыболовные видел. Один раз те границу пересекли, так нас всех в готовность намба ван.

      – И что с ними сделали?

      – Ничего. Выслали вертушку, сделали предупреждение. Так они махом назад вернулись.

      – Вот чёрт! Такой международный скандал обломался!

      – Скандал-то ладно. Наше командование струхнуло – думали диверсия. Но обошлось, как видишь.

      – М-да-а… Ну, а как вообще там? – Аркаше интересно. Сам он в армии не был – родители постарались, вовремя дёрнули за нужные веревочки, приговаривая: «Тебе, сынок, там делать нечего. Пусть дураки служат!» Аркаша с их мнением согласен не был, но родителей послушал. Как говориться, семья плохого не советует.

      – Бегали по сорок км в ОЗК…

      Набежали тучки, занялся дождик. Аркаша досадно посмотрел на небо и увидел, как сквозь небесную хмарь пробиваются столпы света.

      – Пойдём-ка в подъезд. Мокнуть не хочется.

      Стоя в подъездных дверях, они смотрели на двор. Всех как ветром сдуло, вернее сказать – дождём смыло. Даже те, кто стояли возле крыльца райсуда, куда-то смылись тоже.

      – Дождь вроде всё. Может, прогуляемся? – сказал Аркаша.

      – Да я к бабуле зайти хочу. Мать просила. Говорит, обижается.

      – Ясно. Ну, пошли, провожу немного.

      Они двинулись в сторону райсуда, где снова возник народ, большинство молодёжь. Появился фургон. Он обогнал друзей и остановился возле крыльца. Раскрылись двери суда, из них вывели в сопровождении конвоя парнишку в «браслетах». Народ засуетился. Какая-то девчонка с криком: «Серёжа!» бросилась к нему, но её удержали.

      «Подружка, наверное», – подумал Аркаша.

      – Серый, как дела? – спросил кто-то из толпы.

      – Нормально! – Серый улыбнулся, кинул взгляд на девушку, и конвоиры затолкнули его в машину.

      – У него такой вид, будто он покататься собрался, – хмыкнул