Генератор. Виктория Борисова

Геннадий чувствовал себя очень растерянным и виноватым, а еще – каким-то чужим, лишним здесь. После поминок сестра Ольга принесла толстую папку, перевязанную крест-накрест бечевкой, и положила перед ним на стол.

      – Вот… От отца осталось. Мама просила тебе передать, сказала – ты разберешься!

      Геннадий в ту ночь долго не мог уснуть – совсем как сейчас. Сестра постелила ему в том же закутке, где он спал подростком, на узкой и коротковатой лежанке. Он долго ворочался с боку на бок, но виной тому была не только неудобная постель. В окно светила полная луна, и спать совсем не хотелось…

      В конце концов, Геннадий решил встать и заняться отцовскими бумагами. Все-таки интересно, что там такое! Он достал папку и с некоторым душевным трепетом принялся распутывать узлы-завязки. Отец никогда не рассказывал о своем лагерном прошлом, словно хотел вычеркнуть эти годы из памяти. Прикоснуться к этим бумагам было все равно что разворошить могилу…

      Вот старая, пожелтевшая фотография. Отец на ней запечатлен в телогрейке с лагерным номером на груди. Лицо изможденное, страшно худое. Таким он не был даже перед смертью… Но губы сжаты и в глазах читается решимость бороться до конца, чтобы ни случилось.

      Из справки об освобождении явствовало, что Петр Сергеевич Воскресенский, 1910 года рождения, русский, беспартийный, образование высшее, по профессии – старший преподаватель в институте физики, получил свой срок по 58 статье за антисоветскую пропаганду и агитацию. Ну, понятно, не ларек же ему грабить! За что именно посадили отца было не совсем ясно – то ли анекдот рассказал, то ли посетовал на что-то в приватном разговоре с коллегой, оказавшимся стукачом, то ли восхитился достижениями западных коллег-ученых… Как говорится, «был бы человек, а статья найдется».

      Но еще интереснее было другое. Оказывается, первые пять лет своего срока отец отбывал не где-нибудь, а в Каплино! Этот небольшой поселок неподалеку от Москвы – место особое, можно сказать, легендарное… Там, за колючей проволокой, до середины пятидесятых находился особо засекреченный объект – целый научно-исследовательский центр, в просторечии именуемый «шарашкой», где осужденные ученые трудились над изобретением водородной бомбы, бактериологического оружия, шпионской аппаратуры и еще многих других нужных и полезных вещей, совершенно необходимых для победы мировой революции и торжества идеалов коммунизма во всем мире. Эдакая Силиконовая долина по-нашему… С той лишь разницей, что лучшие умы отечества работали там не за деньги и почести, а за миску баланды. Если уж отец там оказался – значит, в своем деле, в науке был человек не последний! Нужен был для чего-то… И трудился, видимо, вполне успешно, иначе быстро бы поехал лес валить, но потом что-то произошло – и относительное благоденствие закончилось.

      Вот письмо – без конверта, без начала и конца. Видно было, что его многократно читали и перечитывали, долго носили