Хранительница двух миров. Цикл «За гранью Призрачных миров». Мелисса Рингрент

нельзя здесь быть.

      Я стряхнула его руки с плеч и пошла к собравшимся. Послышалась команда:

      – Приготовиться!!! Налаао!!!

      Острия мечей почти вошли в его тело. Но что-то во мне взорвалось, взмах рукой и все замерло. Странные ощущения.

      Ужас. Наверное, уже мой. Ведь я понимаю: люди так не могут. А если я так могу, значит уже не человек, и вернуться на Землю не представляется возможным. Но сейчас можно и мальчика забрать. Он смотрит на меня и не понимает моих действий.

      – Вы не можете убить его. – тихо сказала я военным, священникам и судьям, окружавшим нас.

      В ложе на скале расположилась правящая династия. И судя по их лицам, они более чем рассержены.

      – Он сын вашего народа.

      Мальчик смотрел на меня, а я видела его прошлое. Отец умер на войне. Мать изнасиловали и убили демоны с юга. У него шрам на правом боку от меча. Он пытался спасти своих младших сестёр от смерти, но не смог. Я почувствовала всю его боль. Боль и обиду. У него осталась только родина и его народ. Он просил взять его в войска, но его выкинули оттуда, сказав, что он безродный щенок. Что толку от него никогда не будет.

      Он потерял всё и всех. Он не получил ни ласки, ни любви. Он гоним и бит в этой жизни. Ему нет здесь места, он чужой для всех. Даже друзей у него никогда не было, и нет.

      А что еще самое отвратительное, он смесок. Мать была не змеелюдкой. Поэтому его повели на плаху, поэтому никому не жаль этого ребенка, пусть и на половину все же их сына.

      Кажется, я заплакала. Кеверник спешно вытер мои слезы и накинул свою рубашку. Меня начало трясти.

      Пришло страшное осознание. Какие же змеелюды самолюбивые, подлые, мерзкие (не зря я не любила змей на Земле)…

      – Какие вы мерзкие твари. – гневно зашипела, скалясь на них. – Уроды, поднявшие руку на ребенка. Тварррри…

      Лица нарилийцев стали далекими и размазанными.

      Я почувствовала только ужас, исходивший от окружавших меня созданий, который разбился о гранитную стену моей безжалостности.

      – Вы должны ответить за унижение и убийство слабых. За всю боль, что вы причиняли своим же сородичам.

      Кеверник начал трясти меня, пытаясь привести в чувство, но это оказалось ему не под силу.

      – Ваши посевы не дадут всходов, ваша вода станет непригодна для питья и не родится в ваших семьях ни одного ребенка. – а мое наказание набирает силу.

      Рея показывает картины с высоты птичьего полета. Вода в озере стала почти черной и тягучей как кисель, а воздух – спертым и тяжелым, как ватное одеяло. Для меня ничего не изменилось, но вот для них жизнь стала не выносимой. И да. Оградить это место барьером, чтобы ни один виновный не смог избежать наказания.

      – Так будет продолжаться пока вы, наконец-то, не поймете, что любое существо имеет право на жизнь, а любовь – на существование. Все должны быть счастливы и довольны тем, что живете здесь, а не тяготиться опостылевшим существованием и не гордиться своим высоким происхождением.

      Кеверник подхватил меня на руки и бросился в здание.