Хроники Нордланда. Цветы зла. Наталья Свидрицкая

мучайте меня. – Прошептала Алиса. – Я сделаю всё, что нужно. Вы только скажите ему, что я уехала на это побережье, и он отправится меня искать, и никогда не побеспокоит вас больше.

      – Тогда иди. – Гарет приоткрыл дверь. – Готов поспорить, что когда я увижу тебя в следующий раз, ты скажешь мне спасибо.

      Она ничего не сказала, только глянула, и молча пошла в комнату. Гарет с усмешкой прикрыл за нею дверь, но в тот же миг усмешка исчезла с его лица.

      – Чёрт, – сказал он сам себе, – а ведь мне даже завидно!

      Алиса вошла внутрь, чуть не плача. Ей было страшно. Сама мысль об измене Гэбриэлу, о том, что её будет касаться чужой человек, была ей нестерпима, а Гарет ещё нарочно описал ей такое чудовище… Она решила: сделает всё, что нужно, что потребует от неё брат этого… Добьётся, чтобы Гэбриэла отпустили, а потом бросится из окна. Ничьей игрушкой она больше не будет! Возврата в Сады Мечты не будет, она этого не переживёт. Пусть на миг, но она одержит над ними верх, сотрёт усмешку с лица Хлоринга. Он ещё поймёт, что поступил подло и жестоко, только не будет ему покоя, никогда!

      Комната была такой же роскошной, как и та, где она ужинала с Гаретом. Только накрытого стола не было. Мужчина, к которому её привели, сидел в кресле, накрытом медвежьей шкурой, спиной к ней, рука бессильно свесилась с подлокотника, голова откинута на спинку – Алиса видела только очень коротко стриженый затылок, чёрные волосы с седыми прядями у висков, и острое ухо. Полукровка… Ухо короче, чем у эльфа, почти человеческое, только острое. Конечно, ведь Гарет тоже полукровка… И вовсе не похож на чудовище, всё, что видела Алиса, было вполне привлекательным. Интересно, а его брат тоже похож на Гэбриэла? И может быть, удастся воззвать к его доброму сердцу, и… С этой мыслью Алиса, бледна, покорна и горда, легонько постучала по косяку, чтобы дать знать о себе. Сидящий слегка качнул головой и спросил:

      – Гарет? Это ты? – И от звука этого голоса Алиса вся оцепенела. Это не может быть, не может быть…

      – Гэбриэл? – Спросила, шагнув в его сторону. Он повернулся, как ужаленный, Алиса встретила его взгляд – и бросилась к его ногам с отчаянным криком:

      – Гэбриэл, прости меня, прости!!!

      Он наклонился к ней, не веря своим глазам, губы шевелились в беззвучном: «Алиса…». Подняв на него взгляд, Алиса всё прочла на его лице, и, плача и смеясь, повисла у него на шее. Гэбриэл прижал её к себе так, что она вообще исчезла в его объятиях на какое-то время, но не слишком на долгое, потому, что Гэбриэлу необходимо было смотреть на неё, трогать, целовать, перебирать стриженые кудри, гладить лицо, снова целовать… Она тоже разглядывала его, удивляясь и восхищаясь, целовала, гладила…

      – У тебя веснушки! – Хихикала сквозь счастливые слёзы. – Ты такой… красивый!!! Гэбриэл! Мой Гэбриэл… Живой!!!

      – Солнышко! – Счастливо улыбался он, и Алиса впервые видела его улыбку. – Какая ты прекрасная… Ты снова светишься, маленькая моя!

      – Прости меня! – Вновь просила она, и он возражал:

      – Это ты меня прости, придурка, я совсем тогда развалился на куски, сам не понимал, что делаю… Сколько