Хроники Нордланда. Цветы зла. Наталья Свидрицкая

открытый, полный ужаса и такой же безнадёжности. Тут же на это воспоминание наложилось другое: та же девушка, но живая, плачущая, вырывающаяся, с искажённым лицом и широко раскрытым в крике ртом. Быстро взглянул в глаза брату, и понял, что это уже ЕГО воспоминание, каким-то образом они обменялись ими. Гарет тряхнул головой, и тяжкая, мутная серость исчезла, отпустила, вернулись яркие краски, которые, оказывается, в эти мгновения словно померкли. «Единорог» быстро приближался к Блумсберри, впереди уже встал лесистый островок, разделивший здесь Фьяллар на две неравных протоки, в большую из которых и устремлялся сейчас корабль. Холмы на правом берегу стали круче, превратились в известняковые скалы, золотистые, местами позеленевшие от лишайника и мха, поросшие ещё одним эндемиком Нордланда: медвянником, ползучим кустарником с жёсткими и блестящими, словно лакированными, листьями, и обильно цветущим весной и в начале лета красно-белыми цветами, а к осени покрывающимся желто-красными лакированными твёрдыми ягодами, горькими, но необычайно полезными; из них готовились лекарства буквально от всех болезней. Название он получил из-за сладкого сильного аромата и из-за того, что его обожали пчёлы, а мёд, который получался в пору его цветения, ценился далеко за пределами Острова за свои вкусовые, а главное, лечебные свойства. Сейчас корабль плыл, окутанный этим ароматом, и все плохие и даже просто грустные мысли улетучились в один миг. Впереди справа из-за древесных крон высоко на скале уже показалась башня городской ратуши, как все башни городов и сёл течения Ригины, квадратная, с острым шпилем, сложенная из известняка и золотистая под полуденным солнцем, а с колоколен города уже доносился звон: звонили к обедне. Скоро Гэбриэл увидел и крыши города, покрытые где дорогой красной, а где и дешёвой серой черепицей, города, дома которого строились, подчиняясь изломам скалы, на которой он был построен, и от того необычайно живописного. В устье Ригины, впадавшей здесь во Фьяллар, реки тоже довольно широкой, образовалось достаточно места для большого порта, куда и входил теперь «Единорог», швартуясь к каменному причалу. Этот порт был меньше, чем в Элиоте, и как-то ярче, и в то же время спокойнее – или Гэбриэлу, попривыкшему, что ни говори, к людям и толпе, так казалось?.. С корабля сначала свели коней, потом сошли и их хозяева. Матиас ждал их на берегу, и Гарет приподнял бровь:

      – Однако?

      – Да я назад по воде, ваша светлость. – Объяснил Матиас. – Хотел встретить вас здесь, сказать, что всё сделал, Тиберию сказал всё, что нужно, тот обещал, что ни один таракан с новостями к его высочеству не подкрадётся. Он уж и башмак приготовил, давить их, гадов.

      – Быстро ты обернулся. – С одобрением заметил Гарет. Бросил Матиасу выуженные из кармана пять талеров:

      – Вот, на девок. – Засмеялся, когда Матиас, ловко поймав деньги, возразил:

      – Девки мне и так теперь дают! Даже в очередь становятся.

      – А ты для них соревнования устраивай. – Предложил Гарет. – Пусть соревнуются, которая быстрее