Приятная неожиданность. Борис Владимирович Попов

купец.

      Умница, возликовал в душе я. Желудок на эти славные речи, отозвался утробным рыком. Интересно, что предложит. Считать какую-нибудь фигню? А главное, что даст на обед. Если пустую похлебку, это будет горестно. Действительность превзошла все мои ожидания. В корчме торгаш взгромоздился на лавку.

      – Тащи все, что есть – рыкнул он на полового. – Бегу, Фрол Кузьмич!

      Рыжего тут, как видно, хорошо знали и уважали.

      – Как звать? – спросил он меня.

      Я ответил.

      – Вот такое дело – начал наниматель. – Лишился я приказчика. Женился он на дочери купца Арефьева, и тот ей лавку выделил. И ушел ведь, подлец, в самый сезон – надо в Новгород ехать за товаром, а в лавке оставить некого. И не найти уже сейчас никого, грамотных в городе мало и все при деле. – Кузьмич откашлялся и продолжил. – Пойдешь ко мне? Платить буду хорошо, харчи мои.

      Я для вида подумал. Спросил: сколько? Покупной способности местных денег я не знал. Положа руку на сердце, мог бы ответить, что пойду и за еду. Купец назвал сумму. Конечно – да! Купчина расцвел, замаслился.

      Стали носить еду. Дали тучу всего, и мы накинулись на вкуснятину. Объелись мы быстро. Фрол отфыркался, рыгнул, и начал ознакомление с моей темной личностью. Ну что ж, это легко объяснимо – он оставит мне деньги и товар, а сам отъедет.

      Первый вопрос был классическим для этой страны – ты не пьешь ли? Правда все пьющие, почему-то, обязательно представляются основателями общества трезвенников (как ни странно, в ближайшем к дому винном магазине. Но это выяснится немного позже.) Я ответствовал без глупых шуток. При найме на работу они неуместны. Ответил – выпиваю только по большим праздникам. Ответ купчину удовлетворил.

      Второй вопрос был тоже актуален: а почему у тебя ни кола, ни двора и одет как-то странно? Ответ – жил очень далеко отсюда, одежда тех мест. Работал, был свой дом. Избу сожгли враги. Христианин, православный, крещенный. Купец все обдумал, сказал – беру. Посмеялся этому в душе, подумал: будь я трижды мусульманин и при этом алкоголик, потеря прибыли важнее. Бородач расплатился и встал.

      – Пошли товар глядеть.

      И мы пошли в лавку. Она оказалась на соседней улице. На двери – здоровенный замок. Купчина с подозрением стал приглядываться ко мне.

      – Ты не вор ли часом?

      – У меня воровали, это было. Я ни у кого в жизни гвоздя не взял.

      Торгаша мой ответ удовлетворил. Открыл дверь. Через окна били солнечные лучи. На прилавках лежали ткани. Отдельно кучковались другие товары – всякая мелочь: женские ленты, бусы, монисто, пуговицы, зеркала, гребни, нитки, иголки. Очень достойный выбор.

      – Да пока тебя обучишь, не меньше четырех седмиц пройдет, – крякнул купец. – Пока все цены не запомнишь, мне из города не уехать.

      Ну что же, сейчас уладим, есть у нас одно средство. Я стою на плечах гигантов, а тебе еще придумывать самому.

      – Перо, чернила, бумага есть? – спросил я.

      – А тебе зачем? – удивился купчина.

      – Сейчас поймешь.

      – Бумаги