Выборы в Деникин-Чапаевске. Денис Викторович Блажиевич

нной олимпиады по саунному спорту. Слушая заздравный доклад, в экране монитора качалась отрезанная, но довольная голова В.В. Непутина губернатора Допетровского края.

      – Молодец, Семен Маркович. – сказал В.В.НеП., когда Гузкин закончил. – Денег не канючил. Банескрёб, что от Андропова достался, по назначению использовал.

      – А общественный эффект какой? – возрадовался Семен Маркович.

      – Общественный эффект само собой. – согласилась довольно живенькая голова губернатора. – Это ты здоровски придумал. Особ с пониженной социальной ответственностью пришпандорить.

      – Еще как пришпандорили. – Гузкин ёрзал на толстеньком краешке кожаного глубокого кресла.

      – Вот что я думаю, Семен Маркович. – В.В.НеП. как всегда, если уж собирался с мыслями, мыслил сразу глобально. – Вот что я думаю. Нам бы этот твой саунный спорт дальше двигать. Пока до самых краев нашего Допетровского края, а там, глядишь, и в соседний Обамо-Пипецкий автономный округ прольемся широкой волной.

      – Великая мысль. – лицо Семена Марковича осияла радость самой высшей пробы. Это когда чешешь спину о дверной косяк или смотришь по телевизору, как бьют лицо украинскому политологу Ковтуну.

      – Великая мысль. – запел Гузкин. – Партию нашу. Активистов задействуем.

      – И пассивистов не забудьте. – посоветовал В.В.НеП.

      – Куда без них. – подхватил Семен Маркович.

      – Семен Маркович.

      – Да. Слушаю. Слушаю внимательно.

      – Пока не забыл. У тебя же выборы?

      – Через 2 месяца. Как положено.

      – Какой раз выбираешься?

      – Третий.

      – Мальчишка. – негромко, но весомо пошутил губернатор. – Как там? Готовишься?

      – В рабочем порядке.

      – Оппозиция не дремлет?

      – В порядке. Стараемся. Не хуже других. Всё проверенные бойцы. Переобувкин Елисей Энгельсович, КПРФ. Перепилишвили Рустем Ингваревич, ЛДПР. Скукин Ильдус Горгоныч. Либералит под каждым кустом во славу чьей-то родины. Состязательность на уровне. Впрочем, как всегда у нас.

      – Как всегда. – повторил В.В.НеП., а вослед заметил. Как только он один умел. Ну, может быть еще кое-кто. Если в общем, то ассиметрично. Что значит, ожидаемо неожидаемо.

      – Сложилось мнение, Семен Маркович. Там…– на экране рядом с державнеющей лысиной на губернаторской голове появился как мухами облепленный бицепсами и трицепсами указательный палец в белоснежной манжетке, заколотой бриллиантовой человекообразной запонкой.– В переплете адском башен. – Губернатор замолчал, а Семен Маркович навострил свое левое самое верноподданное ухо. Ждать пришлось недолго. Всего десть минут, пока губернатор полдничал родным допетровским творожком. В.В.НеП. был очень пунктуальным. В отличии от еще кой-кого. Закончив полдник, губернатор промокнул тонкие, розовые и мускулистые губы, а потом продолжил, как ни в чем не бывало. – Значит. Есть мнение, Семен Маркович…Невесело как-то живем. Широко жить перестали. Вот есть у тебя, к примеру, пятая колонна?

      – У меня то? – Семен Маркович слегка обиделся такому недоверию. – У меня все есть, а язь теперь какой попёр. Милости просим на уху.

      – Это ты, молодец. – опять похвалил Гузкина губернатор. – А вот в Нижнестакановске поспешили. Не хватило чутья государственного. Переборщили с ладаном и Киселевым. Теперь там один электорат. Едронный.

      – Понимаю. Не демократично.

      – Скучно, Семен Маркович. Скучно. – слегка разволновался В.В.НеП. от такой райцентровской непонятливости. – Это самое главное политическое слово. А мы на то и поставлены, чтобы народ не скучал. Чтобы самая окраинная забложившая навальная дуща одинокой не осталась, чтобы заботу государственную до печенки своей социально-активной прочувствовала. Так что готовься, Семен Маркович. Избираться теперь по новому будешь. Как человек 21 века. С огоньком.

      Обещав заехать и взглянуть на попёршего язя, губернатор отключился. Так отключился как только он один умел. Ну и еще кое-кто. Вроде бы его нет, но все знают, что есть. Семен Маркович потной ладошкой тронул высокий квадратный лоб. Подошел к окну и посмотрел на площадь сквозь щелочки бамбуковых, привезенных из рабочей поездки на Бали, жалюзи. Тиха и смиренна была площадь. Бывшая Ленина, а теперь Нейтральная. По гробовой крышке серого постамента, окольцованного пластиковыми искусственными венками, наступала на здание администрации (бывшего райкома) революционная группа из матроса, солдата и товарища Черевяка. Товарищ Черевяк в своем бронзовом кулаке (едва пережившем цветмет лихорадку 90-х) держал бронзовый же флаг, раскрашенный российским триколором. Под памятником с неофициальным названием « На штурм райкома» печально топтался полосатый тигр с «hand made» картонкой на шее. Семену Марковичу и присматриваться не нужно было. Он хорошо знал, что было написано на картонном плакате: «Гузкин! Кошка – это кошка!» В полосатом тигре обитала Ксения Денисовна Бубубукина уныло яростная женщина, носившая на своей обширной груди медальон с фотографией Новодворской, доедающей последнюю дострелянную коммуняку, а также винтовочную