Долина мерцающих лун. Альбина Николаевна Севенкова

пан Церский – доволный собой полноватый шатен с неизменной улыбкой на лице.

      – О, пани Яровски, вы ко мне? Хотите что-то сказать? Входите.

      Маришка влетела в кабинет и застыла на ковре. В метре от него стоял молодой мужчина с русыми волосами и с интересом рассматривал ее.

      – Слушаю вас, обворожительная пани, – хохотнул директор.

      – Я не лошадь, – сказала Маришка, засмотревшись на красивого темноглазого незнакомца.

      Последовала пауза, во время которой Яровски успела покрыться клюквенным налетом, осознав, что только что выпалила, высокий собеседник директора скрыть улыбку, а сам руководитель Мерхема перетоптаться на месте. Как и положено по чину, глава учебного заведения первым пришёл в себя и произнес:

      – Что вы, конечно, нет. Вы нисколько не похожи на это животное. Как вам такое в голову могло прийти? И кто вам это сказал? – он взял её за руку и увлёк к столу. – Впрочем, я догадываюсь кто… Но не будем об этом. Хочу представить вас нашему новому учителю фехтования – пану Ксанту Зерковичу.

      Мужчина поклонился, подошёл к Маришке и поцеловал её руку.

      – Очень рад знакомству и к вашим услугам, пани Яровски.

      Учительница робко кивнула и оглянулась на пана Церского, ища у него поддержки.

      – Вы, конечно, устали с дороги, пан Зеркович. Поэтому не буду больше утомлять вас своими разговорами.

      Ксант улыбнулся, пристально глядя на Маришку, попрощался и вышел.

      – Вы что-то ещё хотели сказать, пани Яровски? – спросил директор.

      – Да, – нерешительно продолжила Маришка. – Я хочу сказать… хочу сказать, что не выдержу такой нагрузки, пан Церский. Я не могу преподавать историю страны, которую не изучала.

      – Милая моя, – глубоко вздохнул глава заведения. – Кого же я могу поставить? У всех нагрузка… Да, у всех…

      Он подошёл к девушке ближе и положил руку ей на плечо.

      – А у тебя феноменальная память, девочка.

      – Нет, просто хорошая, – пискнула Яровски.

      – Ты столько языков знаешь, значит, феноменальная, не спорь…

      – А как здоровье пана Пацука?

      – Пока трудно разобраться. Говорят, выздоровление затянется, – как можно серьёзнее протянул директор. – Иди…

      Маришка горько вздохнула и удалилась.

      После занятий ей пришлось наскоро перекусить и отправиться в аудиторию Пацука, а потом в библиотеку. Изучать чужие лекции, литературу и осваивать новую информацию пришлось долго. Юная учительница уснула в ворохе бумаг и книг. Утром вставать совершенно не хотелось. Предстояло два занятия у старшекурсников по истории, с эпизодами из которой она ознакомилась наспех. Приняв контрастный душ, Маришка открыла дверь и чуть не врезалась лбом в Стояну. Сделав шаг назад, она удивлённо посмотрела на соседку.

      – Давай мириться, – сказала та, глядя вбок.

      – Что? – спросила Маришка. – А зачем?

      – То есть как, зачем? – возмутилась Петрушевская. – Что теперь так и будем жить, как кошка с собакой?