.

здесь не происходит. Но Ки чувствовала исходящее от нее напряжение, окатившее ее холодной волной. Она хмуро взглянула на телефон и коротко ответила на сообщение мамы. Потом, как и договаривались, взяла Дайану под локоть. С другой стороны Филин предложил ей свой. На его щеках вновь заиграл румянец, но Ки решила, что смеяться над ним сейчас, в присутствии больной Дайаны, будет не очень правильно. Ничего, подразнит его попозже.

      – Эх, надо было зонт взять, – пробормотал он, взглянув вверх.

      Тучи свинцовыми брюхами почти полностью закрыли небо, но упрямое солнце время от времени упрямо выискивало брешь.

      – А я не гуляю под дождем с зонтом, – неодобрительно сказала Ки. – Вообще никогда зонты не использую.

      Невинный вроде бы ответ поставил Филина в тупик.

      – А почему? – заинтересовался он.

      – Ты только подумай, как это некрасиво – подставлять под удар других!

      – А ведь действительно, – рассмеялась Дайана.

      Ки сосредоточенно кивнула.

      – Пока мы наслаждаемся прогулкой, зонту холодно и мокро. Я думаю, это нечестно.

      – По отношению к зонтам? – скептически отозвался Филин.

      Однако смутить ее было непросто.

      – По отношению к зонтам. Если пойдет дождь, мы просто спрячемся под каким-нибудь навесом. Или не будем прятаться.

      Ки открыла было рот, чтобы расспросить Дайану, когда она собирается вернуться в школу, но Филин ее опередил. Ему явно не давали покоя ее слова.

      – Ладно, а что насчет одежды? Ее-то ты носишь.

      – Ну, я хоть и чудачка, но не настолько, чтобы ходить без нее, – развеселилась Ки. – Одежда – она другая. Она тоскует без человеческого тепла, чахнет, когда долго висит в шкафу. Грустная это картина.

      Она ничуть не лукавила. Всякий раз, стоило открыть шкаф, как духи висящих там нарядов начинали наперебой кричать: «Надень меня!», «Нет, меня!», и от этого ей становилось не по себе.

      – Когда я была маленькой, я надевала на себя все подряд, чтобы никто из вещей не чувствовал себя обделенным. Но маме это не понравилось, ученикам и учителям – тоже.

      – Могу себе представить, – беззлобно фыркнул Филин.

      – Теперь у меня всегда семь платьев – всех цветов радуги. И каждое я ношу раз в неделю. Так никто не остается обделенным – ни одежда, ни цвет. Вот сегодня вторник, а по вторникам я всегда ношу красное.

      – Да… – многозначительно протянул он.

      В этом коротком слове ей почудилось и изумление, и восхищение одновременно. Дайана, улыбаясь, покачивала головой.

      – Я – чудачка, – пожав плечами, сказала Ки. Что уж тут поделаешь.

      – Зато с такими, как ты, всегда интересно, – обнадежила ее Дайана. А ты…

      Она вдруг вся напряглась. Озадаченная такой сильной переменой настроения, Ки насторожилась тоже.

      – …ты веришь в магию?

      Ки ответила, не задумываясь:

      – Верю.

      Кому еще верить, как не ей, слышащей духов?

      Филин фыркнул.

      – Девочки такие девочки. Вам только единорогов и волшебные палочки