Рассказы-созерцания. Наталья Владимировна Жураховская

вышли на дорогу, ведушую вдоль березовой рощи к реке. Васька запнулся о камень на обочине, упал. И снова заревел.

      – Тоже мне, брат… Петр Саныч, Петр Саныч… А сам! Тоже мне! Брат!..

      – Не реви. Слышишь? Ты мужчина. Не реви.

      – Это ты у нас мужчина. Петр Саныч! Важная птица! Вот ты и не реви. А я буду.

      На этих словах Васька попытался снова пустить слезу, но не вышло: плакать больше не хотелось. День начинался ясный, теплый, каких мало бывает в августе.

      – Доброе нынче лето, – забыв о старой обиде, сказал Васька.

      Петька помолчал, нахмурив брови. Ответил:

      – Значит, урожай не пропадет. Продадим хлеб – валенки деду купим.

      3

      К полудню вышли мальчики к реке. Один берег, на котором и стоит деревня, – высокий, с обрывом. И в глиняной откосной стене каждую весну устраивают гнезда ласточки.

      Года три назад Петька так и норовил подобраться к гнездам. Упирался: "Я же только в глаза ласточке посмотреть хочу!" Но дед не слушал и оттаскивал от обрыва, потому что знал: мальчишку только подпусти.

      Но Петька упертый. Прокрался ночью мимо дедовой кровати, ноги в калоши сунул, через жерди в огороде перемахнул и – к реке. Прибежал, лег на живот у самого обрыва, голову вниз свесил. Заглядывает в гнездо: ничего в темноте не видно.

      Часа два пролежал, пока не начало светать.

      Только солнце показалось – проснулись птицы, стали выпархивать из гнезд.

      – Что ж вы так! Разминулись мы, значит… – вздохнул мальчик и побежал домой, зная, что совсем скоро проснется дед. А если не успеет Петька…

      Успел. И никто ничего не узнал.

      Теперь Петя взрослый, к ласточкам больше не бегает.

      Теперь Петя собирает гербарий. Осенью в школу понесет. И все городские будут завидовать.

      Теперь Петя сам никого не пускает к ласточкам. Особенно Ваську. Хотя… Васька и не пытается подобраться. Смотрит издалека и хохочет… Правильно соседи говорят: странный он, Васька.

      4

      Братья сняли на берегу обувь, закатали штаны, стали переходить реку. Второй берег – пологий. Ровный совсем, до горизонта тянется. Его не засеивают. Болотом считают. Но это только весной. А летом зарастает он всякой травой: и сорняком, и цветами… И здесь живут бабочки.

      Усевшись на кочку, сгорбившись, Петька внимательно рассматривал лепестки бледного цветочка. Васька лежал на песке, подставив солнышку тощий белый живот. Петя время от времени поглядывал на младшего брата, подозревая в очередной проделке или странном замысле… Но брат лежал неподвижно, закрыв глаза, раскинув руки в стороны, блаженно улыбаясь.

      Набежали облака. Васька открыл один глаз. Засмеялся.

      Петька нахмурил брови и снова сгорбился над цветком.

      Внезапно Васька перестал хохотать, замер и, вытаращив глаза, сказал:

      – Хамелеон. Хамелеон! Смотри. Ну!

      Петька не сразу понял, что брат увидел бабочку. А когда понял, то холодно заметил: