Серебряное дерево. Галина Красовская

прорастут… Поливайте их не простой водой, а лучше родниковой, настоянной на лепестках цветов.

      Чинарий важно кашлянул и, повернувшись к Хвойке, слово в слово повторил ему всё то, что сказал мудрец, на случай, если глуховатый Хвойка не расслышал. Хвойка покорно выслушал его и кивнул.

      – Ещё тридцать три орешка ты, Чинарий, сохрани у себя. Эти не будут зимовать в земле – их мы посадим весной во-о-он на той поляне! А вокруг поставим тополя, чтобы защищали серебряные деревья… Та-ак, сотый орешек забрал Гематоген, а сто первый пусть останется у меня… – задумчиво закончил Гранат.

      – Над сто первым орехом сам мудрить будет, – шепнул Хвойка Кореньку и робко обратился к Гранату: – А сажать-то как? Ничего ведь про деревья не знаем – вот беда…

      – Да-а!.. – вздохнул Гранат. – Дерево неизвестное, загадочное, как сажать орешки – вас-солибас! – кто знает!.. Чинарий, я полагаюсь на тебя! Хвойка, делай всё в точности, как Чинарий… Трудитесь старательно и помогайте друг дружке… А у меня тоже есть дело, поработаю пока в тишине и покое…

      Гранат влез на Аргамака и отправился в свой голубой домик.

      Чинарий решил приступить к делу немедленно. Он хотел было позвать на помощь всех лесников, но подумал, что нечего ему знаться с лесниками, когда он в лесу самый главный и самый умный.

      – Я вам покажу, как надо работать! – заявил Чинарий. – Лично мне помощники не нужны! Никому я не доверю сажать свои орешки! Пусть все свирельцы знают, что первые серебряные деревья в Свирелии посадил лесничий Чинарий!

      Хвойка снял шапку, почесал затылок и сказал:

      – А мудрец велел помогать друг дружке…

      Чинарий глянул на старика мимо носа, чтобы показать, что спорить с ним он считает ниже своего достоинства. Сбитый с толку, Хвойка опять снял шапку, хотел ещё раз почесать затылок, но передумал и отошёл к лесникам.

      Лесные сторожа, обидевшись на Чинария, разошлись по домам, только Хвойка с Кореньком остались сиротливо стоять в сторонке. Хвойка косил на лесничего глазами сквозь очки, ловил каждое его движение, чтобы через семь дней и ночей тоже не ударить лицом в грязь.

      …Минули семь дней и ночей. Хвойка поспешил в сторожку за материнской землёй, развязал мешочек, и померещилось ему, будто не такая в мешочке земля, как у Чинария.

      – Ох, беда, куда же запропастились очки? – растерянно бормотал старик, хлопая себя по карманам. Он не привык ещё к очкам и то и дело их куда-то засовывал. – Вроде бы у Чинария землица была светлее… Спросить разве у кого-нибудь?.. Нет, не спрошу: засмеют… Да и не земля это тёмная – темно в моих старых глазах…

      Хвойка начал старательно сажать орешки. Коренёк выкапывал ему лопаткой ямки, клал в ямку орешек, присыпал каждый, как учил Гранат, щепоткой землицы из мешочка и поливал родниковой водой, настоянной на цветочных лепестках. Глядя на них, так же сажали орешки другие лесные сторожа. Они любили доброго Хвойку и охотно помогали ему, пока не были высажены все тридцать три орешка.

      …Настала зима. В голубом домике Граната, под его