Невеста демона. Марина Анатольевна Кистяева

Ага, пусть угрызения совести начнут мучить братьев уже сегодня! Может, поймут, что с сестрой поступили крайне жестоко, и не позволят отправить к тете Ульяне.

      Повторного стука не последовало, и я нахмурилась. И это вся забота? Я, между прочим, голодовку не объявляла.

      Делать было нечего, и к двенадцати часам я жутко проголодалась. Натянув на худые плечи простыню, босая прошлепала на кухню. Наша кухарка не могла оставить меня без ужина. Елисия знала о моем капризном характере и, не увидев за семейным ужином, всегда оставляла пирожки, овощи и мясо на кухне.

      Так получилось и на этот раз.

      Я как раз запихивала в себе третий пирожок и запивала его козьим молоком, когда услышала насмешливое:

      – А мы боялись, что простыню ты используешь, как средство спасения.

      Я едва не подавилась, закашлялась, но быстро пришла в себя и ответила в том же тоне:

      – Арарат, до побега я не опущусь.

      – Это правильно. Потому что мы выставили охрану по периметру особняка.

      Я пожала плечами и снова надкусила пирожок.

      – Ваше право. Зря утруждали себя и своих песиков. Раз решили отправить в ссылку, противиться не стану.

      Арарат обошел меня и, опустившись на стул напротив, внимательно посмотрел.

      – И ты не станешь препятствовать отъезду?

      – Не-а.

      – И не будешь подкупать охрану?

      – Не-а.

      – И не будешь с нами ругаться?

      – Не-а, – снова ответила и добавила с мстительной улыбкой: – Ругаться не буду, объявлю вам бойкот.

      После чего встала, гордо расправила плечи и направилась к выходу из кухни. У двери задержалась и, не совладав с искушением, направила силу мысли на кухонную утварь. Через мгновение услышала, как Арарат глухо выругался и стал отплевываться. Жбан с молоком в темноте плавно поднялся над его головой и щедро пролился на лицо и за шиворот расшитого камзола.

      Утром я спустилась в гостиную с небольшим саквояжем. Облаченная в темно-бордовый костюм и шляпку с вуалью, я походила на скорбящую деву. Весь мой горделивый стан выражал жертвенность и готовность к подчинению.

      Бергард увидел меня первым. Братья как раз возвращались с тренировки, потные и усталые. Как раз то, что требовалось.

      – Влада, ты куда-то собираешься? – хмуро спросил младший, останавливаясь и впиваясь в меня взглядом.

      Я продолжила молча спускаться по лестнице и, когда мои ножки коснулись мраморного пола, кивнула.

      – Я готова, – последовал ответ.

      – К чему? – братья с утра не отличались сообразительностью.

      Я демонстративно поставила саквояж на пол, и из моей груди вырвался тяжелый вздох.

      – К заточению и отлучению от цивилизации на целых триста шестьдесят пять дней. Я слышала, что даже судьи в округе не всегда назначают столь жестокое наказание за проступки мошенников. Обычно ограничиваются штрафами. Но в моем случае суда не было. Защитника нанять мне тоже не позволили. Поэтому ввиду моего нежного возраста и кроткого нрава, я повинуюсь грубой демонической силе