Легенда о Вращающемся Замке. Анатолий Бочаров

двое его спутников молчали. Джеральд при этом явно испытывал раздражение, а по темноволосому ничего понять было нельзя. Этот остролицый парень в черном камзоле и белом плаще стоял чуть в сторонке, прищурив глаза и положив ладонь на рукоятку меча. Черный камзол и белый плащ… Конечно, цвета Фэринтайнов – черное, белое и еще серебро. Серебряный единорог в черном круге на белом поле, вот их герб.

      Вряд ли этот мальчишка родственник сэра Эдварда, разве что не по прямой линии. Ведь иначе у него были бы серебряные волосы и эти жуткие глаза, что кажутся то фиолетовыми, то голубыми, то синими – не поймешь. Все настоящие Фэринтайны, говорят, пошли в одну масть. Но скорее всего, этот парень просто состоит у них на службе. Вместе с герцогом на турнире присутствовал оруженосец, и вроде бы как раз с темными волосами, но вблизи на него Дэрри посмотреть не смог и лица не запомнил. Может, это он и есть?

      – Что с вами случилось, позвольте осведомиться? – Свон приподнял брови. – Осмелюсь спросить, неужели вас постигло страшное несчастье, и вы запамятовали человеческую речь? Прежде вы обращались с ней куда как более ловко.

      – Нет, человеческих слов я не забываю, не вчера с гнезда выпал, – Дэрри вновь оглядел эту троицу.

      Пока говорил только один. Томас еще на турнире показался высокомерным и наглым. Гледерик надеялся, что сумел бы пересчитать ему зубы. Вот только если дойдет до драки, в нее непременно вступят все трое юных дворян, и бой будет не равен. Может, лучше как-нибудь вывернуться и быстро замять дело? В конце концов, вряд ли на него станут нападать просто так, посреди крепостного двора, на виду у всей здешней публики. Так что если он сам, Дэрри, того не захочет, никакой потасовки не случится.

      Правда, тогда весь Таэрверн узнает, что оруженосец Гэриса Фостера – трус, и этому опозоренному оруженосцу ни один человек руки не подаст. А подобный поворот уже совсем никуда не годится.

      – Милейший Томас, я просто задумался о разных вещах, – выпалил Дэрри. – Например, я задумался о вас. Вы ведь держитесь очень напыщенно, как я заметил. Ходите, весь такой важный. Разговариваете многозначительно. Просто блевать тянет. Не могу понять – отчего такая церемонность? Может, все потому, что вы вашему почтенному отцу приходитесь всего лишь третьим сыном? Вот и пытаетесь всем доказать, что вы хотя бы дворянский недоросль, а вовсе не дитя служанки и конюха.

      И вот тут-то лицо Томаса Свона дрогнуло. У Томаса дернулась щека – прилично так дернулась. Это была первая трещина в той манерной маске, которую третий сын графа Свона пытался носить, и Дэрри поздравил себя с маленькой победой.

      – Вы, сударь, недавно к нам приехали и не понимаете, как обстоят здесь дела, – начал было Томас, но Дэрри тут же перебил его:

      – А чего мне прикажете не понимать? Старший из ваших братьев унаследует титул и земли. Среднему придется похуже, но если продвинется по воинской службе – тоже не пропадет. А вот