Купленная ночь. Марина Анатольевна Кистяева

пола, не видела окружающего интерьера. И снова мысленно сказала «спасибо» уже себе, когда, выбирая коттедж и останавливая выбор именно на этом, хорошо изучила его внутреннее расположение. Теперь она знала, где располагается комната с замком.

      Она забежала в спальню и дрожащей рукой повернула ключ. Закрылась. А что дальше-то? Сердце готово было выпрыгнуть из груди, и ничего фигурального в этой фразе не было. Оно стучало отчаянно сильно, отдавая глухим эхом в ушах.

      Прислонившись спиной к двери, Уитни попыталась отдышаться. Тщетно.

      Да что же произошло?

      В какой момент катастрофа стала неизбежной? Когда Уитни пришла к мадам Ирмисе и не достаточно четко сформировала свои потребности? Или, когда она впервые не обратила внимания на слабые попытки интуиции предупредить её, что лучше сразу, на корню, прервать общение с мужчиной, который настораживал её лишь одной своей мощной фигурой?

      Уитни крепко зажмурила глаза и попыталась сосредоточиться, взять себя в руки, успокоиться. Хотя какое тут успокоиться…

      Когда она увидела, как лицо незнакомца покрывают железные пластины, а за спиной распахиваются огромные крылья, то решила, что сходит с ума. Разум подвел её, сыграл с ней злую шутку. И, возможно, игра её воображения при данных обстоятельствах была бы лучшим вариантом.

      Безопасным.

      Потому что тот, кто находился внизу, начал бушевать, заставляя кровь в жилах Уитни застывать от страха.

      Послышалось первое гроханье мебели. Кажется, в стену швырнули диван.

      Потом рев раненного или очень разъяренного зверя. Шут его разберет.

      И снова грохот о стену.

      Мамочки…

      Уитни никогда ещё не было так безумно страшно. Даже в ту роковую ночь, когда едва не стала жертвой малолетнего вампиреныша. Или просто, оглядываясь назад, ей казалось, что тогда она боялась меньше? Кто ж разберет, да и кому нужно это разбирательство. Главное сейчас – сосредоточиться на той опасности, что крушит мебель внизу.

      О, Богиня, он на самом деле крушит мебель!

      Значит, злой.

      Нет, в ярости.

      А что можно ожидать от пришедшего в ярость представителя неизвестного ей рода?

      Тут пора ещё раз воскликнуть: «О, Богиня».

      И если раньше Уитни предполагала, что находится в панике, то, что сейчас происходит с ней в этот момент?

      И после этой мысли пришло понимание следующего – ей его не остановить. Никакой хлипкий замок не послужит для него серьезной преградой. Вспомнить лицо в броне – пластины напоминали именно бронь – и крылья. Уитни нахмурилась. А вот крылья она не запомнила… Они тоже из пластин? Проклятье. Как тут не выругаешься.

      Выдохнув воздух, который-таки прорвался через невидимую заслонку в груди, Уитни настороженно прислушалась, ожидая услышать очередной грохот или тяжелую поступь по лестнице.

      Тишина.

      Гробовая.

      Ни звука.

      И эта тишина давила на нервы похлеще буйства.

      Уитни напрягла слух сильнее. Нет, ничего не слышно, кроме её отчаянно стучавшего сердца.

      Получается,