Пепельные Миры. Илья Сергеевич Ермаков

усмехнулась Лена.– Это еще что?

      – Оно…

      – Трансвестит?

      Леша и Большой Дэн обменялись дружескими улыбками.

      – Если бы…– вздохнул Большой Дэн,– дядя Света – страшилка нашего детства. Он сейчас живет в этом доме. Поговаривали, что это была женщина, которая отрубила топором себе…

      – Можешь не продолжать!– замахала руками Лена.– Я все поняла!

      – Оно до сих пор водит с собой пять собак. Очень страшный и всегда злой. Если честно, нам так до сих пор и не удалось понять, в чем там на самом деле дело. Но его мы уже не так боимся, правда Леха?

      – Правда,– твердо кивнул Леша,– и, Лена, вот еще что – пока не забыл.

      – Я слушаю,– подвинулась Лена.

      – Никаких «Леха»! От Большого Дэна я это еще как-то терплю, но больше ни от кого! Можно просто Леша.

      – Окей, только про меня тоже… никаких Леночек-Колобочек или Ленусик! Прямо врезать хочется!

      Леша едва сдерживал смех, а вот Большого Дэна прорвало.

      – Хах!– держался он за живот.– Леночек-Колобочек…

      – Я не шучу!– пригрозила Лена кулаком.

      – Ладно, ладно… мы все поняли.

      Леша снова развернулся к окну и посмотрел на старинный особняк, который открывался перед ним во всем своем зловещем величии.

      – И что мы намерены делать?– спросила Лена.

      – Вчера мы с Дэном наткнулись на что-то очень необычное… Было страшно – признаю, но я не могу этого так оставить.

      Большой Дэн весь сжался, понимая, к чему клонит его друг. В присутствии Лены он не хотел ему возражать, но все же…

      – Готовьтесь,– сказал Леша,– мы пойдем туда завтра.

      В комнате повисла звенящая тишина. Большой Дэн снял очки, а Феликс спрыгнул с коленок Лены на пол.

      А потом Леша добавил тихим голосом:

      – Ночью.

      Глава 3

      Резать трупы было наслаждением.

      Это ее работа. Ей за это платят.

      Не то, чтобы она получала сильное удовольствие, когда брала в руки хирургический нож и разрезала человеческое тело от яремной вырезки на рукоятки грудины до паховой зоны. Она получала удовольствие от того, что это позволяло ей узнать правду.

      Всю правду, как бы сильно ее не пытались скрыть.

      Она каждый день приходила сюда, в морг, и резала трупы людей: стариков (чаще всего), мужчин (истинное наслаждение), женщин (интересные случаи) и детей (этого она не любила). Когда она резала трупы детей, то делала это со всей ненавистью к тому, кто их убил. Чаще всего она отказывалась от этой работы. После этого она ругала себя за то, что потеряла рабочую хватку.

      Однажды ей принесли труп младенца. Нужно работать. Нужно резать. Но она не смогла этого сделать… в первый час. Но потом она взяла инструменты в руки и принялась за работу. Ребенка отравили мышьяком. Это было убийство, и убийцей оказалась родная мать – чудовище. Самая настоящая тварь, которая заслуживает гореть в Аду. И эту участь она ей обеспечила. Через два дня эта маньячка уже жарилась на сковородке.

      Она это знала. Она обо всем позаботилась.

      Вскрытие показывало очень многое. Эта процедура позволяла пролить свет на все мрачные события, которые