Хроники реального мира. Хранитель. Эрих Иероним фон Корр

ты это делаешь? – спросил я, кивнув на пляшущие в камине зелёные язычки пламени. И, хотя я и видел этот камин далеко не впервые, но вот почему-то решил прояснить для себя, в чём же тут дело, только сейчас. Раньше я этот чудный зелёный огонь воспринимал почему-то как само собой разумеющееся – как рассвет, или самого водяного.

      – Огонь?! А ты не видишь? – удивлённо спросил водяной. – У меня в камине огнёвки живут. Очень редкие, правда – зелёные. Но мы дружим уже очень давно, привыкли друг к другу. Приглядись, – предложил Ори.

      Я присмотрелся. И, действительно, язычки пламени только казались хаотичными сполохами – вокруг брёвен плясали тонкие полупрозрачные фигурки порхающих многокрылых мотыльков.

      – Они очень любят музыку, – сказал водяной. Им лишь бы танцевать! А музыку выключишь – так едва-едва слабые огоньки вокруг брёвен будут. Они сразу спать соберутся. Я им на зиму, прежде чем в спячку лечь, камин топляками битком набиваю, так им до весны хватает. Они очень любят сосновые топляки и музыку. Вот такие у меня есть друзья…

      Я был восхищён.

      – А если хоть одна из них в лес попадёт? – спросил я.

      – Леса не будет, – кратко ответил водяной. Они, конечно, не такие умные, как один мой друг, который умудрился в ведьмочку влюбиться, но они же разумные! Посмотрю я на то, как и у кого получиться потушить разумный огонь! У людей так точно не получится. Тут проливной многодневный ливень нужен и несколько заклинаний. Без нас, водяных, людям не справиться. Мы же с огнёвками раньше тысячи лет воевали, вылавливали… Их, наверное, на воле уже и не осталось. Раньше они каждое лето леса вокруг наших рек и озёр выжигали. А эти – зеленые, – водяной грустно усмехнулся, – самые редкие в мире! Сейчас-то мы друзья, забыли они уже вольные леса, а когда-то они едва не сожгли меня живьём. Первых трёх поймал я сам. Давно, очень давно. Я был тогда совсем молодым и глупым. Сейчас бы я никогда на такой риск не пошёл.

      – А сейчас их сколько? – спросил я.

      – Десять, – ответил водяной. – Огнёвки очень медленно размножаются. Раньше считалось, что в неволе они вообще не могут иметь детей, но этим у меня, значит, хорошо… Да и лет уже прошло очень много, было время забыть обиды. И – музыка. Они безумно любят музыку! Странно, правда? Живой огонь любит музыку! Я раньше им на скрипке играл, пока все эти технические чудеса не появились. Долгими ночами я играл на скрипке, а они танцевали, – голос водяного был тих и грустен. – Так ты собирался звонить? – спросил он.

      Я взглянул на часы.

      – Да, надо, – подтвердил я.

      – Домой и ведьмочке? – уточнил водяной.

      – Именно так, – ответил я, – домой, а уж потом – ведьмочке. Её зовут Ольга, и она, кажется, не знает, что она ведьма.

      Водяной на минуту замолчал, катая бокал с коньяком между ладонями.

      – А знаешь, Эрих, пригласи-ка её в гости к нам! – предложил он.

      От удивления я даже не сразу нашёлся, что ответить.

      – Я хочу на неё посмотреть. Ты все-таки один из немногих моих друзей, барон, – сказал водяной.

      Размышлял