Таежное дело (сборник). Николай Леонов

под себя и, почувствовав мягкую упругость ягодиц, запах женского пота, шелковистость волос, застонал. Девушка начала вырываться, стараясь сбросить его с себя.

      – Прекрати немедленно! – приказал он, но она его не слушала.

      Животный страх заставлял ее действовать. «Почему, ну почему ты не сделала этого раньше? – проклинала она свою нерешительность. – Почему не боролась с самого начала?» Откуда ей было знать, что время в этом случае никакой роли не играло, что он с самого начала наблюдал за ней. Что именно он дал ей сбежать, и все только для того, чтобы насладиться погоней. Резким рывком он развернул ее лицом к себе. Схватил за волосы и снова прижал своим телом к земле. Она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза, и то, что прочла в них, ужаснуло. Обмякнув, девушка закрыла глаза и разрыдалась. А у него возбуждение внезапно пропало. «Это хорошо, – подумал он. – Предвкушение всегда приятнее самого действия. Еще успею». Дав ей время поплакать, поднял на ноги и повел в одному ему известном направлении.

      Глава 3

      Они стояли возле расщепленной во время некогда прогремевшей грозы сосны и тупо смотрели на находку Крячко. Картина была не из приятных, хотя в какой-то мере и привычной. По крайней мере, двум из них. В небольшой ложбине с северной стороны соснового ствола лежали два тела, мужчины и женщины. Мирно так, рядком. Вложи их руки одна в другую, и создастся впечатление, будто утомленная долгой дорогой парочка просто прилегла отдохнуть. Если бы не раны на их телах и не гримасы боли на лицах. Тот, кто это сделал, явно не торопился, действовал, согласно своему извращенному вкусу, игнорируя тот факт, что его могут застукать за столь нечеловеческим занятием.

      Лицо женщины было так исполосовано вдоль и поперек, что кожа в некоторых местах отпала полностью. Ее тело было практически нетронуто. Одежда разорвана в клочья, но кожа цела. Несколько кровоподтеков, видимо, от резких, коротких ударов, и длинный горизонтальный порез через всю шею. Этот, судя по всему, был последним. У мужчины, напротив, лицо не тронуто, а вот грудь до самого живота истыкана острым предметом. Порезы различались по ширине и, вероятно, по глубине. Каждый палец на обеих руках был сломан, а указательный палец правой руки полностью отрезан. Он висел на тонком куске кожи, гротескно указывая в сторону супруги. Ступни у обоих были перебиты в районе соединительного сустава и неестественно вывернуты.

      – Боже милостивый, кто мог сотворить такое! – первым не выдержал Девлягин. – Он же их пытал!

      – Правильный вопрос, – подал голос Крячко. – Может, ты нам на него и ответишь?

      – Стас, это не я! – в очередной раз заявил Серега. – Как ты вообще можешь обдумывать такую версию? Я же твой друг!

      – В этом-то как раз я и начинаю сомневаться, – серьезно ответил Крячко. – Мои друзья не снимают кожу с живых людей, не ломают им конечности и не дырявят грудь, изображая из нее дуршлаг. Из него кровь лилась рекой. Посмотри на его брюки, их же выжимать можно.

      Девлягин машинально перевел взгляд на изуродованные