Темнота Гесферы. Владимир Николаевич Упоров

чего-то, или кого-то. Вероятно того самого Реннета, о котором говорите Тишина и вы.

      – Хорошо. Но что заставляет тебя так думать? Откуда она взялась – эта убежденность, ты можешь мне сказать?

      – В моем сознании есть образы, мысли, воспоминания, – ответил он после небольшой паузы. – Мне известны некоторые вещи, которые, как мне кажется, должен знать Реннет. Вместе с тем, имеются и нечто другое, совершенно отличающееся от всего остального.

      – Другое? Как тебя понимать? – насторожилась Катарина. Это могла оказаться зацепка. Вот только…

      – Например, мне знакомо имя Катарина. Пожалуй, я даже помню ваше лицо. Вы ведь Катарина, так? – Ведьма уже чуть было не расплакалась от счастья, но последовавшие за этим слова заставили ее застыть камнем: – Я знаю, как раз за разом убивал вас, используя самые изощренные способы. Один раз отрезал… впрочем… – он опустил взгляд, вдруг осознав, что продолжать дальше не стоит.

      Как бы в подтверждение, Катарину тут же вырвало. Видимо таким образом проявлялось эмоциональное потрясение, пробужденное словами парня. Она никак не ожидала услышать такое от Реннета. И чтобы хоть как-то прийти в себя, приняла облик ведьмы. Ее волосы вмиг потемнели, став чернее ночи, а глаза замерцали холодными искорками. Такой она предстала перед ним, такой переносила боль последние восемь лет.

      Поначалу, он как будто бы удивился, но это продлилось лишь мгновение. Хладнокровным то выглядело или нет, однако Реннет реагировал на ее новый облик гораздо спокойнее. Если подумать, она была такой же, когда отряд нашел его на дне оврага. Парень не сразу бросился на нее. Это случилось только после того как Катарина вернулась в человеческий облик.

      – Позволь спросить, что сейчас во мне видишь? – чтобы выяснить наверняка, верна ее догадка или нет, ведьма решила продолжить.

      Тот почему-то отвел взгляд. При этом не скажешь, что он испугался.

      – Я не знаю. Не могу сказать. Ваше новое лицо мне совершенно незнакомо, но есть что-то еще, чего осмыслить я не в силах…

      – Понятно.

      «Понятно, что у нас куча вопросов и никаких ответов», – мысленно добавила она. Но тут же упрекнула себя в том, что не изволила спросить раньше, помнит ли он еще кого-нибудь из членов отряда?

      Неожиданно, тот кивнул.

      – Да, помню чародейку – лучницу. Ее зовут Тишина.

      Если бы Катарина на тот момент сидела на стуле, обязательно слетела бы на пол. Он только что признался ей, что знаком с Тишиной, хотя казалось бы, логичней помнить Ладана или Кассандру…

      «Погоди-ка! А если это связано с потрясениями, пережитыми им в прошлом? Тишина, насколько мне известно, убила его в первый раз. Реннет сам рассказывал, что невозможно описать словами то, что чувствует умирающий. В таком случае, я тоже вписываюсь в эту версию…»

      Она вспомнила, наверное, самый неприятный и кошмарный момент в своей жизни… вспомнила, как собственной рукой пронзила сердце парня. Это она убила его во второй раз.

      Чтобы продолжить размышления, Катарина постаралась отбросить