Понедельник не кончается никогда (сборник). Сергей Лукьяненко

не уходим, а достойные ответы имеем на все происки! – Выбегалло положил руку на плечо Седлового, и тот слегка присел. – Шер мой ами, Иваныч! Как вы помните, мы с вами еще в прошлом году договаривались о совместных экспериментах и использовании оборудования друг друга! С целью экономии средств и повышения производительности!

      – Это когда мне автоклав потребовался? – моргая, спросил Седловой. – Но… я полагал, что вы будете ставить меня в известность… все-таки ценная техника…

      – Ву завэ тор![3] – изрек Выбегалло. – Всяческим… данфан[4], – он сверкнул в мою сторону глазами, – вы оборудование доверяете! А во мне сомневаетесь?

      – Нет, но…

      – Ваше участие в моем гениальном эксперименте будет упомянуто. В том или ином разрезе, – сообщил Амвросий Амбруазович. – Можете не сомневаться. А вот всяческую бумажную волокиту, когда она мешает нам лично, мы отвергнем, как бюрократизм и перестраховщину!

      Луи Иванович часто заморгал. Похоже, человеком он был мягким и сильно комплексующим из-за собственной ушной растительности.

      – Да, но… – забормотал он.

      Тем временем звуки в коридоре смолкли и в дверь заглянул корнеевский дубль.

      – В ушах – рвать? – спросил он.

      – Конечно, – мстительно сказал Витька. Дубль исчез, и звуки возобновились, причем даже стали громче.

      – Это недостойные происки, – косясь на дверь, сказал Выбегалло. Похоже, несмотря на то что был он дурак и подлец, метки житейской не утратил.

      – О чем вы? – предельно вежливо спросил Витька.

      Выбегалло поежился и пробормотал, обращаясь только к Седловому и начисто нас игнорируя:

      – Де рьен[5], Луи Иванович. Приходите завтра на ученый совет. А демэн[6].

      Звуки в коридоре снова стихли и вновь появился Витькин дубль. Взгляд у него был растерянный, как у любого хорошо сделанного дубля, выполнившего задание, но оставшегося не вполне удовлетворенным. Он раскрыл рот, собираясь было что-то еще спросить, но тут увидел Выбегалло, расцвел в улыбке и направился к нему. Выбегалло попятился. Корнеев тоскливо посмотрел на целеустремленную поступь дубля, его засученные рукава, потом вздохнул и щелкнул пальцами. Дубль растворился.

      – За гнусные диффамации… – пробурчал с облегчением Выбегалло. И, шаркая валенками, вышел.

      – Все-таки уважаемый Амвросий Амбруазович не совсем прав, полагаю, – робко сказал Седловой. – Не так ли, молодые люди?

      Корнеев посмотрел на него и вздохнул:

      – Таких, как Выбегалло, надо брать за воротник и рвать шерсть из ушей. Это однозначно, Луи Иванович. На вашем месте…

      Седловой густо покраснел:

      – Шерсть, молодой человек, это беда общая, и не стоит так на ней акцентировать…

      Витька смутился.

      – Был бы он просто дурак, хам или подлец, – сказал я. – А так ведь – все сразу и в одном флаконе.

      – Луи Иванович, нет никаких сомнений, что Выбегалло при помощи вашей машины принес часы из воображаемого

3

Вы не правы! (фр.)

4

Ребенок (фр.).

5

Не стоит благодарности (фр.).

6

До завтра (фр.).