В лесной чаще. Роман Владимирович Арефкин

теперь тоже появились другие планы, и что в отличие от него, она не намеривалась позволить кому либо испортить её праздничные выходные.

      Затем Амили ушла, а Пьер принялся собирать вещи, вылет его рейса был назначен на полночь.

      – Так вот оно…. – пробормотал Пьер, уже выпрямившись в полный рост и растирая ладонями лицо.

      Наконец он вспомнил почти-что всё, что минуту назад оставалось в тени его сознания. И как только цепочка фактов была восстановлена, мужчина будто ужаленный, подскочил на месте и бросился к тому, обёрнутому многими слоями тряпок шезлонгу, служившему ему местной койкой. Без труда приподняв не тяжёлую конструкцию, мужчина вытащил из-под неё один из трёх рюкзаков. С первого взгляда было ясно, что рюкзак, который он вытащил, был под завязку набит чем-то очень тяжёлым.

      Расстегнув клапан горловины рюкзака, мужчина тут же запустил внутрь руку. Его ладонь легла на тёплую, нагретую окружающим воздухом, шершавую поверхность.

      В руке у Пьера был один из самородков чистого золота. Размер самородка был таковым, что он едва вмещался в ладонь мужчины, а его вес заставлял Пьера напрячь руку, чтобы удерживать его перед лицом некоторое время.

      – Мистер Баллорд… – растерянно произнёс Пьер, не отрывая взгляда от удерживаемого в руке самородка, как если бы образ человека, возникший в его памяти, можно было увидеть в драгоценном металле.

      Двумя днями ранее Пьер сошёл с трапа самолёта в аэропорту Кашмир. Пьера встретили двое неприветливых мужчин с тёмно-коричневым цветом кожи. Лица этих людей, из-за многочисленных глубоких морщин, напоминали мятый пергамент.

      Мужчины были одеты одинаковым образом, в светлые штаны и рубахи, которые приобрели коричневый оттенок из-за длительной нестиранности.

      Пьер понял, что именно эти люди должны были забрать его из аэропорта. У них была не большая картонная табличка с его именем, написанным крупными чёрными буквами. Пьер поприветствовал встречавших его мужчин, стараясь выказать им своё радушие, однако в ответ он получил лишь скупое рукопожатие.

      Вскоре, в полном безмолвии, Пьер ехал в душном салоне легкового автомобиля марки, какую он никогда не встречал и о существовании которой никогда не догадывался. Всё его внимание было поглощено сумасшедшей суматохой творившейся снаружи, здесь с трудом можно было разобраться в направлениях дорожного движения, в правилах, которыми руководствовались водители, управлявшие как обычными, для данной местности, легковыми автомобилями, так и причудливыми мотороллерами с широкими кузовами для транспортировки всего, что только могло туда поместиться.

      Пьер пришёл к выводу, что его поездка в Кашмир оказалась не такой уж плохой идеей. С одной стороны, неприятная сцена с Амили положила конец отношениям, которые зиждились на лицемерии и не могли, по идеи, привести ни к чему хорошему, с другой стороны все знакомые и коллеги Пьера регулярно ездили за границу в качестве туризма. Часто, люди утверждали, что подобные