Папаша, жги!. Brangusis Brangusis

подняла головы, полностью углубившись в карту. Кай недовольно нахмурился и решил идти на таран.

      – Ну, здравствуй, Туу-тикки, – сказал он, развязно присев на соседний табурет.

      Нет, он не думал с ней флиртовать, она была слишком молода. Просто поздороваться, узнать, как она добралась до города по темноте, посмеяться над вчерашним недоразумением. А когда она подняла лицо, ему еще и захотелось извиниться перед ней. За то, что напугал.

      Ее возраст было трудно определить, однако ему она показалась ребенком. Очень худым и нездоровым, с бледным осунувшимся лицом, выбеленными перекисью бровями, облезшими до крови губами и темными кругами под огромными серыми глазами.

      – Здравствуйте, – ответила она, дико уставившись на него.

      Кай подумал, что она просто не узнала вчерашнюю рок-звезду, во двор которой случайно забрела, и осторожно напомнил ей:

      – Мы виделись вчера за городом, ты была у нас во дворе.

      Она поджала губы и кивнула. Тощая рука нервно стиснула бумажный стаканчик с остывшим кофе. Кай невольно обратил внимание на эту руку. Она была какой-то высохшей, с вздувшимися венами, почти как у его матери. Худые пальцы с костистыми фалангами непрерывно дрожали, на коротко стриженых неровных ногтях с кутикулой и кровавыми заусеницами красовались ошметки облезшего черного лака. В этой руке было нечто жалкое и до слез трогательное.

      – Извините, я не знала, что это частная собственность, – сказала она с непроходящим испугом в голосе и каким-то нарастающим ужасом в глазах.

      – Нестрашно, – отмахнулся Кай дружелюбно, за улыбкой скрывая внезапно возникшее волнение по поводу того, что она его боится. Мало того, что не узнала великого рок-музыканта, так еще и принимает его за старого небритого негодяя, возжелавшего юного мясца! – Так значит, ты из Литвы? – быстро нашелся он, заметив под ее локтем литовско-финский разговорник, и перевел тему в более непринужденное русло.

      Она чуть было не испугалась еще сильнее, затем проследила за его взглядом, сообразила, что дело в разговорнике, а не в том, что этот страшный небритый мужик экстрасенс или маньяк, который за ней следит, и немного расслабилась.

      – Да, – ответила она коротко.

      – Давно в Финляндии?

      – Второй день.

      – О! И как тебе Финляндия?

      – Здесь мило.

      – В Литве тоже мило.

      «Ну же!» – подумал Кай. Сейчас она спросит: «Вы были в Литве?» А он ответит: «Да, у нас был концерт в Каунасе». А она: «Какой концерт?» А он: «Обалденный рок-концерт легендарных «Да каких-то уродов!» Слышала о таких?» А вдруг она скажет «нет»?

      Однако случилось гораздо хуже! Она вообще не спросила, был ли он в Литве. Как будто он был ей совсем неинтересен и она не желала с ним разговаривать.

      – И долго ты будешь в Финляндии? – из приличия продолжил нескладывающийся разговор разбитый в пух и прах Кай.

      – Не знаю, – ответила она, слегка нахмурив обесцвеченные брови. Наверное,