Фадэра. Медитативное чтение. Дина Дар

что они понимают, галеристы хреновы!» Потом обернулась к Фадэре и с вызовом произнесла: «Я тебе сейчас покажу!» Через мгновение Хорха появилась с холстом метр на метр.

      – Видишь?!

      – Вопрос, конечно, провокационный. Знаешь, когда как, иногда мне…

      Хорха перебила саркастические рассуждение.

      – Фадэра, перестань! Это самая лучшая моя работа! Ну что им могло не понравиться в ней?!

      Фадэра присела на корточки, чтобы рассмотреть картину повнимательнее. Действительно, что их смущало? В этой работе всё понятно: с левой стороны нарисован красный треугольник, с правой – синий квадрат, а в центре композиции – зелёная груша. Пока Фадэра разглядывала картину, Хорха добавила:

      – Название «Жена и Муж делят совместно нажитое имущество». Чистейший концептуализм.

      Фадэ подумала: «Концептуализм, угу… чистейший идиотизм. Конечно, художники – народ сумасшедший, но сумасшествие – болезнь недоказуемая, а в этом полотне налицо хронический художественный насморк».

      – Ну, как тебе? – прервала мысль Хорха.

      – Ты хочешь услышать мой вердикт? Хорха, мы с тобой работаем в разных жанрах, и я не вправе говорить о том, чего не понимаю и не уверена, что хочу понять.

      – Что бы ты исправила в картине? Мне интересно твоё мнение. Говори смело, я приму это к сведению.

      Фадэра помолчала, затем начала говорить:

      – На твоём бы месте я бы исправила фон с бежевого на песочный, так лучше заиграют краски и фигуры будут выглядеть объёмнее, добавь ещё сюжетных предметов – в этом я тебе не помощник, но так композиция будет понятнее.

      Фадэра отвела глаза от полотна и взглянула на Хорху, та резко затянулась и на выдохе с дымом произнесла:

      – Ты хочешь сказать, что я плохой художник?!

      Фадэра опешила от такого поворота событий.

      – Хорха, неужели ты меня сейчас не слышала?! – она подошла и приобняла её за плечо. – Не знаю, что от тебя хотели владельцы галереи, но картина чудесная, если ты, конечно, в неё веришь, как в самую лучшую.

      Хорха сделала последнюю затяжку и затушила сигарету о картину, прямо о зелёную грушу, и произнесла сакраментальную фразу всех «униженных и оскорблённых»:

      – Я верю в то, что не родилось ещё поколение людей, которое поймёт моё искусство.

      Кинув последний презренный взгляд на Фадэру, она стремительно выскользнула, как мыло из рук ребёнка, обратно в комнату, оставив свою лучшую картину, уничтоженную одним движением горящей сигареты, и свою лучшую подругу, уничтоженную горящими словами обидного непонимания. И именно тогда Фадэра поняла что-то для себя доселе неизведанное: «Да, искусство забирает сердце у самых лучших».

      – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –

      В аудитории было душно – как-никак начало мая, а в Иерусалиме уже под 30 градусов. Студентов набилось столько –яблоку