Книга судеб. Александр Харламов

и мистических местах нашего города,– начала она,– ходят слухи, что в театральном вузе живет …или…правильнее сказать является призрак некой гимназистки…

      Она нарочно сделала паузу, чтобы вахтер сам мог, как можно больше рассказать про привидение. А это, кажется, старику и было нужно. Он откашлялся, бросив короткий взгляд в зеркало, стоящего на его столике, пригладил рукой волосы.

      – Конечно, я знаком с этой историей…– начал он, пытливо вглядываясь в нас с Янкой.– Многие студенты болтают, что видели тут некую тень серого цвета, летающую по коридорам. Часто она появляется после полуночи…

      – Полуночи?– с сомнением нахмурился я.– Какие же студенты задерживаются в вузе после полуночи?

      – Это не простой институт, молодой человек!– назидательно погрозил мне пальцем вахтер.– Это храм, храм искусства и творчества! Многие наши студенты люди не от мира сего…Они репетируют ночами и искренне любят свою профессию.

      – Очень интересно,– согласилась Красовская,– а не могли бы посмотреть то место, где чаще всего появляется призрак? Сфотографировать? Для газеты…

      – Боюсь, что нет, милая дама,– нахмурился вахтер,– без разрешения ректора никто постороний не имеет право входить в вуз. Вот завтра утречком приходите. Напишите честь по чести заявление, получите разрешение на съемку и милости просим, а пока нет!

      Мужчина солидно скрестил руки на груди, театрально повернув голову чуть на сторону. Видимо, в его понимании эта поза выглядела непроклонной и солидной.

      – И все же…– аккуратно настояла на своем Янка. – У нас завтра сдача нового номера. Статья должна быть…

      Она вытащила из сумочки небольшой кошелек красного цвета и положила его на стойку вахты, подмигнув охраннику.

      – Нам очень нужна ваша помощь…Мы вас отблагодарим и обещаем место на развороте нашей газеты,– торопливо добавила она, видя, что старик уже почти сломался.

      – У нас пенсия и правда маленькая…– нерешительно начал он, а Красовская ловко достала из бумажника двести гривен и сунула их под внутренний телефон института.

      – Очень маленькая!– выразительно поглядел вахтер на нее. Она со вздохом вытащила еще одну купюру.– Но в принципе, я думаю, можно что-то придумать…

      Он встал из-за стойки и прошел к двери. Запер ее на ключ и указала нам на длинную витую лестницу, ведущую на второй этаж.

      – Милости просим, – проговорил он, медленно поднимаясь наверх,– гимназистку чаще всего видят на втором этаже в левом крыле здания. Не знаю, что ее туда так тянет? Может действительно именно там ее купец…это…– он мазнул взглядом по Красовской и стыдливо отвернулся.

      По узкому коридору, задрапированному какой-то бордовой тканью были развешены портреты знаменитых выпускников и ректоров вуза. На нас со стен глядели задумчивые, одухотворенные лица людей, закончивших много лет назад этот храм искусств. Откуда-то сверху доносились возмущенные возгласы актеров, репетирующих очередной спектакль, но отдельных слов разобрать было