Роза Йорков. Жюльетта Бенцони

растениями, походила на огромный сад, наполненный щебечущими птицами.

      Посреди этой толпы особо выделялся Видаль-Пеликорн, который напоминал дирижера. Он старался внушить всем этим господам веру в Скотленд-Ярд, который в самое ближайшее время, без сомнения, вернет похищенную драгоценность. «Веру» он внушал в основном тем господам, которые приехали на аукцион издалека: из Америки, Южной Африки, Индии.

      Четверо мужчин внимательно слушали Адальбера, вещавшего с непререкаемостью пророка, что немало позабавило Альдо. Впрочем, князь счел, что его друг попросту теряет время, и поэтому, небрежно здороваясь и извиняясь, он пробрался к нему и отвел в сторону.

      – Что случилось? С чего это ты так стараешься задержать всех этих господ? Или ты защищаешь теперь интересы торгового дома Сотби?

      – И не думал! Я защищаю наши с тобой интересы. Увидев, какая толпа страждущих готова накинуться на поддельный камень, владелец настоящего потеряет покой. Он будет думать, что газеты скрывают какую-то важную информацию, и, возможно, сделает ложный шаг. Так что напрасно ты помешал мне в моей полезной деятельности…

      – Не говори глупостей! Все эти люди не представляют для нас никакого интереса, даже если они богаты.

      – Почему ты так считаешь? Посмотри-ка, кто направляется к лифту. Да, да! Вон тот высокий человек в сером костюме. Его легко можно было бы принять за церковнослужителя, если бы он не был так элегантен. Ты знаешь, кто это?

      – Откуда мне знать? Я не гадалка.

      Адальбер с широкой улыбкой и явно получая удовольствие продолжал:

      – Это швейцарский банкир, живет в Цюрихе, и жену его ты хорошо знаешь. Возможно, даже слишком хорошо…

      – Мориц Кледерман? Неужели?

      – Собственной персоной. И вдобавок одержимый идеей, претворение в жизнь которой почитает своим священным долгом, – вернуть в Швейцарию алмаз Карла Смелого, которым обманным путем завладел алчный Баль, нарушив договор с кантонами. Иными словами, он готов заплатить изрядную сумму.

      Морозини не ответил. Он внимательно рассматривал человека, который спокойно дожидался лифта. Про себя Альдо подумал, что представлял его себе совсем иным – более массивным, тяжеловесным, типичным швейцарцем! Тот же, кто стоял перед ним, был хорошо сложен, у него было умное, тонкое, с большим лбом лицо и слегка тронутые сединой светлые волосы. И хотя Альдо никогда особенно не задумывался над тем, что собой представляет муж его бывшей любовницы, он не мог не признать, что у Дианоры хороший вкус. В этом человеке породы было, пожалуй, больше, чем в любом из присутствовавших здесь джентльменов.

      – Подумать только, что он мог стать моим тестем! – с невольной улыбкой подумал Альдо, вспомнив о предложении, которое получил от своего нотариуса сразу по возвращении в Венецию после войны. – Если дочь на него похожа, я, возможно, совершил ошибку, не пожелав даже взглянуть на нее…

      – Хочешь, я представлю тебя? – спросил Видаль-Пеликорн, искренне наслаждаясь произведенным