Изначальные. Дмитрий Антонов

толкнула его княжна, весело смеясь от нахлынувших воспоминаний. – Убегать! Не подобающий поступок для велизарного!

      – Если серьёзно, то я хотел узнать, готова ли царица амазонок чтить свои традиции и выйти замуж за победившего её воина – как не в чем ни бывало ответил он.

      – А ты хитрый лис Сарион – усмехнулась княжна. – Поставил на кон соблюдение традиций с одной стороны и честь воина с другой?

      – Не понимаю, о чем Вы? – схитрил маг.

      – Ой ну как-же! – уже во все услышанье засмеялась княжна. – Святослав был вынужден либо женится на поверженной им Фурии, либо убить. Таков закон! – маг молчал. – Правильно молчишь и не говоришь о праве ночи. Муж никогда бы им не воспользовался. – Будучи царицей, Аппелагея всегда и везде рьяно поддерживала этот стародавний обычай, и чтила его лично, но представить себе не могла, что однажды сама окажется на месте поверженной, а закон собственно говоря устанавливал право победителя взыскать с поверженной фурии сладострастную ночь, либо её жизнь. Глупые выбирали смерть, умные поднимались и тренировались ещё усерднее, чтоб более ни один муж не мог их одолеть. Иногда проведённая ночь с мужчиной заканчивалась для фурии беременностью и тогда воительница снимала свой черный акинак, становясь простой амазонкой или того хуже мужней девой, но чаще всего фурию более никто не побеждал. То был хороший урок в прилежности к воинскому делу.

      – А если-бы на его месте был другой? И он решил бы выбрать сладострастную ночь? – с опаской произнес Сарион, и прочтя её мысли сам же ответил. – Неужели Вы бы покончили с собой?

      – Я не была глупой, да и трусливой меня никто не называл, но я, на тот момент, являлась царицей великой империи. Не порочной, не побежденной – княжна вновь погладила живот, когда малыш начал сильно беспокоится. – В тот миг, когда мои амазонки окружили вас и обнажили мечи я поняла, что выхода у меня нет. Кинжал в налокотнике был при мне и всегда остер, я собиралась было потянутся к нему, однако Святослав поступил иначе.

      – Да я помню, – прервал её размышления сотник – как светлейший преклонил перед побежденной колено и назвал Вас своей. Похоже он ошеломил Вас тогда?

      – Еще-бы! – воскликнула княжна. – В один миг мне дали, так сказать сохранить лицо, но взамен потребовали всю меня без остатка. Законы старых богов сильней чем законы людей, даже чем самые старейшие и мудрейшие из них. В тот миг я уже не имела права распоряжаться своей жизнью, потому как не могла отвергнуть то благородство, преклонившее передо мной колено.

      Они продолжили идти молча, пока княжна вновь не продолжила разговор:

      – Я никогда тебя не спрашивала об этом – осторожно начала она, – но ты случаем не читал мыслей моего мужа в тот момент?

      Велизарный утвердительно кивнул.

      – Это было также сложно, как и не видеть Ваши сейчас. Представьте себе если перед человеком со стопроцентным слухом вдруг взорвется вулкан, думаете