Судьба. Сборник прозы. Леонид Подольский

в них участвовать. Достаточно было представителю губернатора зачитать заявление. Пусть спорят и отвечают на каверзные вопросы другие. Пусть шавки, а не он, губернатор, терзают Соловья – у них достаточно злобы против чужака. Однако в самые последние дни обстановка изменилась кардинально. Народ потребовал – к барьеру. Все захотели видеть на телеэкране друг против друга губернатора Садальского и Соловья.

      – Какое-то сплошное безумие. Словно политика состоит исключительно из слов и обещаний. Будто искусственный имидж заменяет суть, а править должны исключительно краснобаи… Вместо реальности отныне бал правит виртуальность; место политиков всё больше занимают политтехнологи и пиарщики… Всё решает телекартинка. Полный абсурд. Демократия вырождается в шоу… – резонные мысли отдельных скептиков потонули в общем хоре.

      Телевидение между тем раскалилось от писем и звонков избирателей. Максим Плотников, с юмором припомнив про гладиаторов, призвал электорат посылать эсэмэски. Счёт пошёл на десятки тысяч жаждущих крови…

      …Итак, губернатора к барьеру. Область – огромный Колизей…

      «Безумие, – метались мысли губернатора Садальского, словно загнанные в тесную клетку птички. – Что мог он, старинный бюрократ позднесоветского розлива, привыкший читать по бумажке, противопоставить певучему Соловью? Сладкоголосому с дивными трелями обещаний. Чем мог отбить клятву снизить цены вдвое? Что мог возразить против изгнания ненавистных перекупщиков? Что – против повышения зарплаты и дешёвой водки?»

      Обещания Соловья на этом, однако, не заканчивались. Сладкоголосый обещал восстановить утерянные вклады, помочь жертвам недавних пирамид, пересмотреть итоги приватизации. Он словно не в губернаторы баллотировался, а в правители всея Руси.

      Губернатор Садальский был в ярости. Его преимущество таяло, упав до восьми процентов. Садальский благополучно дотянул бы до финиша. Но эти теледебаты… Эдуард – во всём был виноват Эдуард. Предательство, хитрость или самоуверенность? Скоро всё откроется окончательно…

      * * *

      Эдуард был, как всегда, спокоен и подтянут, чуть иронично смотрел на губернатора.

      «Циник, – недобро подумал Садальский, – потрошитель из Чубайсова племени».

      От злости губернатор забыл, сколь многим он был обязан Чубайсу. Нутряная злоба поднималась из самых глубин.

      – Зачем ты подстроил дебаты с этим разбойником Соловьем? – почти прорычал губернатор. – Ты в своём уме?

      – Вы победите, – решительно заверил Эдуард, – вам нужна красивая победа, нокаутом. Этот полубезумный Нерон сыграет немого Герасима. Эксперты будут за вас.

      – Зря я связался с вашей фирмой, – не слушая Эдуарда, запричитал губернатор, – в советское время ты бы положил у меня партбилет.

      – В советское время выборы были без выбора. Вы ведь и слыхом не слыхивали о политтехнологиях. Тёмное Средневековье, возомнившее себя передним краем прогресса.

      – По крайней