Корбо. Водяная Луна. Возвращение. Татьяна Милях

Утром назначенного дня адмирал поднялся в комнату Эстель.

      – Ну что ж сеньора, прощайтесь. Мои люди ждут, – безжалостно сообщил он.

      Несчастная женщина обняла и расцеловала Тэо, а мальчик был серьёзен и слёз не лил.

      – Я провожу его, – потребовала мать и вышла за дверь, дон Альканис не стал противился.

      Малыш залез в повозку, в которой уже сидел Жермон де Дюпре со связанными руками.

      – Трое испанцев боятся одного француза? – усмехнулась графиня, оглядывая сопровождающих сына людей.

      – Я решил перестраховаться, сеньора, – ядовито усмехнувшись, ответил дон Хосе. – Вдруг пирату взбредёт в голову удрать и украсть мальчишку, – пояснил адмирал, и Эстель нахмурилась, именно на это она и рассчитывала, выбирая сопровождающего для ребёнка. Графиня помнила, с какой изобретательностью барон находил слова, когда так ловко, «переводил» ворчанье псевдо Дюрана и надеялась на его сообразительность.

      – Месье де Дюпре должен вернуться и лично сообщить мне, что с моим сыном всё в порядке, – требовательно заявила женщина. – В противном случае я не дам согласия на брак, и вы не получите состояние моего мужа, – пригрозила она.

      – Не смейте беспокоиться моя дорогая Эстель, – улыбнулся сеньор. – Но не надейтесь, что месье сможет сообщить вам, в какой монастырь отдали ребёнка. Ему завяжут глаза, что бы у вас не появилось желание забрать его оттуда, – словно издеваясь, сообщил дель Альканис.

      «Маркиз всё предусмотрел и подобную возможность тоже», – с раздражением подумала сеньора.

      – У меня больше поводов не доверять вам, адмирал, – презрительно ответила Эстель, стараясь не показывать своей досады.

      Мать ещё раз обняла сына, и повозка тронулась. Женщина, провожая глазами сына еле сдерживаясь, чтобы в голос не разрыдаться и тихо утирала слёзы, но не успела телега скрыться за поворотом, как маркиз заявил:

      – Дорогая, в субботу я устраиваю приём, на котором намерен объявить о нашей помолвке.

      Эстель сморщилась от фривольного обращения мужчины и гневно ответила:

      – Вам не кажется, адмирал, что вы слишком торопите события? Вы предлагаете мне развлекаться на балу, когда я ещё не успела оплакать мужа? Это нарушает элементарные приличия и переходит все границы! – взбунтовалась она. – Траур по мужу следует носить не менее года, – напомнила вдова общепринятые правила.

      – Общество поймёт, – холодно усмехнулся сеньор. – И вам придётся присутствовать на балу. Я ведь могу и передумать насчёт вашего воронёнка, – зловеще процедил он.

      – Теперь вы всю жизнь будете шантажировать меня сыном? – возмущённо вскинула подбородок графиня.

      – Если вы будете вести себя благоразумно, то нет, – высокомерно ответил сеньор. – Я привык, что бы мне подчинялись, а потому советую быть ласковой и послушной, – добавил адмирал.

      Чувствуя, как в её душе поднимается