Нетеатральный разъезд. Пьесы. Владимир Симаков

с доктором идут к фортепьяно. Крупов исполняет романс:

      Рожденные идти, не ведаем дороги,

      Но если и идем, то чаще – наугад.

      И выбор невелик – конторские пороги,

      А для мятежных душ – сибирские снега.

      Рожденные любить, не знаем вечной тайны.

      Хладеет жар души, слабеет ток крови.

      Но в выборе любимых властвует случайность,

      И мы проходим жизнь, не испытав любви.

      Рожденные мечтать, мечтой пренебрегаем:

      Нам недосуг звездой путь бренный осветить.

      А годы не стоят, а годы убегают,

      И нечего итожить нам в конце пути.

      Общие аплодисменты.

      Д о к т о р (раскланивается). Благодарю всех… (Александру) Не понимаю, за что вы-то меня благодарите?

      А л е к с а н д р. Поверьте, моя благодарность от чистого сердца. Да будем мы забыты и презренны, если схороним в землю те малые таланты, которые дал нам бог.

      П о д п о л к о в н и ц а. Мария Ивановна, что это вы так прилипли к Александру Ивановичу?

      М а р и я И в а н о в н а. Разве?

      П о д п о л к о в н и ц а. Вы сами этого не замечаете?

      М а р и я И в а н о в н а. Александр Иванович такой замечательный собеседник, с ним не замечаешь, как время летит…

      П о д п о л к о в н и ц а. Постыдились бы… замужняя женщина!

      М а р и я И в а н о в н а. Он друг нашего дома!

      Дамы оттесняют Марию Ивановну, вниманием Александра завладевает Анна Федоровна, но подошедший Бурков выручает гостя.

      Б у р к о в. Ваше превосходительство, не могли бы вы уделить мне несколько минут для приватного разговора?

      А л е к с а н д р. Безусловно… Извините, Анна Федоровна, но хозяин имеет право на предпочтение…

      Мужчины отходят от обиженной Анны Федоровны.

      Б у р к о в. Ваше превосходительство, вы, вероятно, уже знаете, почему я живу в городе…

      А л е к с а н д р. В общих чертах.

      Б у р к о в. А я – сельский житель… Вы не представляете, как прекрасно в деревне… В городе не то что здороваться друг с другом не умеют, толкнут – не заметят. А в деревне всяк остановится, дорогу уступит, шапку снимет – от души, от почтения. Скучаю я здесь, и не по средствам мне городская жизнь.

      А л е к с а н д р. Что вам мешает вернуться в имение?

      Б у р к о в. У меня там бунт!

      А л е к с а н д р. Об этом было бы известно.

      Б у р к о в. Станет известно, как начнется… А сейчас самое время солдатиков бы мне в деревню послать, а?

      А л е к с а н д р. Да зачем же?

      Б у р к о в. А как на меня тот мужик-то глянул? Пугачев! Разин!

      А л е к с а н д р. Ответьте ему тем же…

      Б у р к о в. Не могу… Во мне злости к мужикам нет. Ну, высекут одного-другого на конюшне, так больше для острастки… Мужички только в строгости могут жить… А распущу я их, разнежу – с меня и соседи спросят, и, не дай Бог, до государя дойдет!

      А л е к с а н д р. Государь шутить не любит, это