Верхний Волчок. Книга I. Натали Лавру

об воду, а от мыслей, что я снова попаду в тот кошмар, из которого только недавно вернулась.

      Каждый закат, встреченный на скале, которую мы без каких-либо имущественных притязаний назвали нашей, был отличным от предыдущих. Странно: море всегда одинаковое, а солнечный свет от него отражается по-разному.

      Самые мои яркие впечатления из детства были связаны с этой скалой: мы с соседскими мальчишками поспорили, что у нас хватит храбрости (безрассудства) прыгнуть (высота скалы была около пяти метров); первой спор выиграла, конечно же, я, девочка одиннадцати лет от роду. Мне очень повезло правильно войти в воду и не удариться, после этого я уже не боялась прыгать и каждый вечер дразнила мальчишек своим мастерством.

      С каждым днём я всё больше внушала себе, что события начала июля были плодом моего воображения. Спокойная весёлая жизнь со временем восстановила свой ход, на маму я больше не злилась.

      Кроме беззаботного порхания в пространстве вновь обретённого смысла жизни, я, в благодарность, подрабатывала на рынке и следила, чтобы растительность в нашем огороде вовремя поливалась и пропалывалась.

      В тот день я, как обычно, копалась на грядках, в то время как мама со Светой были на работе.

      Вдруг я заметила, что возле наших ворот остановился чёрный автомобиль с затонированными стёклами. Я насторожилась, ожидая, что это снова Седой приехал раздавать свои приказы, но вскоре из машины вышла девушка. Она сразу увидела меня сквозь прутья забора и окликнула, голос её был с сильным акцентом, но слова звучали вполне разборчиво:

      – Прошу прощения, здесь живёт Марина Волк?

      Я подошла ближе, окинула девушку взглядом: это была азиатка (то ли японка, то ли китаянка), одетая в строгий тёмно-серый костюм. «Это в такую-то жару. – подумала я про себя. – Видимо, приехала сюда по работе»

      – Да, но сейчас её нет. А что вы хотели? – спросила я.

      Заднее стекло автомобиля опустилось и я увидела лицо молодого мужчины (тоже азиата), он что-то сказал девушке на своём языке. Мужчина был напряжён, серьёзен, говорил, как мне показалось, грубо и одновременно взволнованно. Девушка покорно кивнула и снова обратилась ко мне:

      – Возможно, вы её родственница?

      – Я её дочь. – ответила я.

      Мои слова тут же были переведены господину в машине, который пристально наблюдал за нами обеими. Я подумала, что это ему что-то нужно от моей мамы, а его спутница просто выступает в роли переводчика.

      – Тогда передайте ей этот конверт. – сказала она.

      – Что в нём?

      Спустя полминуты она перевела мне ответ господина:

      – Это лично для неё. Держите и передайте ей. Другой информации у меня для вас нет.

      Девушка протянула мне конверт, который оказался на удивление тонким, и села в машину. Я проверила бумагу на просвет и построила свои предположения по поводу содержимого конверта: это либо открытка, либо фотография.

      Я немедленно позвонила