Африканский штрафбат. Антон Павлович Кротков

легче было бы поверить в столь нелепую гибель штурмана или кого‑то ещё из членов команды ракетоносца, но только не хронического везунчика.

      Вдруг Нефёдова осенило: «Возможно, Мячиков ещё жив! Просто он потерял сознание, ведь захлебнуться в закрытом гермошлеме нельзя: некоторое время в нём можно продолжать дышать даже под водой, как в водолазном скафандре».

      Игорь бросился вытаскивать товарища с помощью строп. Но стоило из буро‑зелёного месива показаться голове Мячикова, как стало примерно понятно, что произошло с радистом. На Славике не оказалось прочного гермошлема – только кожаный шлемофон. Один глаз его оказался сильно повреждён, возможно даже выбит. Об остальном несложно было догадаться. При спуске на парашюте в кромешной тьме невозможно определить, что именно ожидает тебя внизу. При столкновении с частоколом веток и деревьев парень мог удариться головой и отключиться, а в результате захлебнулся в метре от берега.

      Похоронив радиста, Игорь ещё около десяти часов блуждал по лесу в бесплодных поисках других выживших членов экипажа. В какой‑то момент, совершенно вымотанный морально и физически, он устало опустился на землю, распечатал пачку галет из аварийного запаса и принялся лениво жевать: голода лейтенант не чувствовал, просто сказал себе, что организму нужны калории.

      В это время в мозгу крутились нелепые в нынешней ситуации вопросы: почему Скулов так поступил с ним?; придёт ли помощь с «большое земли»? А если нет и ему суждено сгинуть в этом лесу, то как скоро Марина забудет его?

      Игорь и сам не заметил как в его руке оказалась пивная пробка, которую перед вылетом в качестве талисмана получил от любимой. При мысли, что этот крошечный кусочек металла помнит тепло её рук, на душе стало тепло. Игорь с благоговейной нежностью смотрел на вмиг ставшую для него священной реликвию и представил, какое громадное расстояние разделяет его с невестой. Судьба будто закинула его на другую планету, чрезвычайно враждебную в отличие от той, где счастливо жили принц и его нежная роза.

      Шум приближающегося вертолёта вернул его к действительности. Нефёдов буквально обратился в слух, несколько минут он просидел, не шевелясь. Но нет, ему просто показалось. Наступило отчаяние. Трудно сказать себе, что надежды нет, тем более, что когда тебе всегда внушали другое…

      Во время своей службы в авиационном полку Нефёдов прошёл краткосрочный курс обучения приёмам выживания на тренировочной базе ВВС под Судаком. Тамошние инструктора учили лётчиков как продержаться в джунглях несколько дней пока не подоспеет помощь.

      В аварийном жилете тоже Нефёдова имелся сигнальный фальшвейр, чтобы обозначить своё местоположение экипажу спасательного вертолёта или самолёта‑разведчика. Вот только в портативном автоматическом радиомаяке, который должен был стать приводной радиостанцией для эвакуационной «вертушки», оказался полностью разряжен аккумулятор. А без этого прибора спасательная операция просто невозможна. Можно было спокойно