Заря людского господства. Андрей Александрович Таркинский

Лемдал дал команду своим гвардейцам разойтись, и Эрленд увидел жуткую картину. Перед ним на разных столах лежали четыре человека – сомнений в том, что они мертвы, не возникало. Эрленд отвёл взгляд в сторону, сдерживая рвоту. Ему приходилось иметь дело с ранеными и только что убитыми людьми, но такого ему видеть ещё не доводилось. Трое погибли от серьёзных ран – у них у всех была большая резаная борозда почти во всё тело. Четвёртый труп тоже выглядел ужасно – у него не было таких ран, но были сломаны несколько рёбер, которые наверняка вызвали сильное внутреннее кровотечение. Сами трупы больше всего походили на бандитов с их лёгкой экипировкой, которую не сняли с убитых.

      – Что с ними случилось? – первым делом спросил Эрленд, подходя к ближайшему телу, у которого глубокий порез проходил от левого плеча где-то до середины живота. Не иначе здесь поработал кто-то с двуручным мечом. Но это могла быть и секира. С другой стороны, оставить подобную рану секирой было затруднительно – под её тяжестью тело скорее было бы разрублено, в отличие от конца лезвия большого меча, который мог оставить такую рану.

      – Никто не знает, – нехотя ответил сэр Лемдал. – У этих солдат было секретное задание.

      – Так это солдаты, значит? – удивился Эрленд, не отрываясь от осмотра. Он давно не работал с трупами, но навыки и знания ещё сохранились. Предположение насчёт двуручного меча всё ещё было преобладающим – такие длинные раны трудновато оставить обычным мечом.

      – Да.

      «Многословен как всегда», – подумал Эрленд, щупая рану. Кровь уже сильно подсохла, тело было холодным, похоже, что погибли они около нескольких дней назад.

      – Давно они мертвы? – спросил Эрленд, подходя к другому трупу.

      – Сюда они были доставлены вчера вечером, – отчеканил сэр Лемдал. – Точного времени смерти не знаю.

      – Как долго они не отчитывались?

      – Я послал своих людей, как только не получил их ежедневного отчёта. На следующий день они были уже здесь.

      «Три дня, значит», – обследования второго тела не принесло ничего нового, кроме пробитых насквозь доспехов. Отверстие было весьма небольшим и представляло собой рваный кружок, равный примерно двум дюймам в диаметре. Третье тело заинтересовало Эрленда больше, чем первые два. Помимо распоротого живота, из которого открывался крайне неприятный вид на кишечник, у этого трупа была глубоко надрублена верхняя часть правого плеча. Как будто кто-то хотел разрубить этого солдата пополам, но не справился, выдернул оружие и убил его, проведя лезвием по животу.

      Эрленд подошёл к последнему трупу. Он, пожалуй, был самым необычным. Сломанные рёбра говорили о том, что этого человека ударили чем-то тяжёлым – возможно, молотом или булавой.

      Эрленд посмотрел на соседний стол, где лежал смятый нагрудник. Что-то смутило целителя в этом. Сразу видно, что доспехи были очень тонкими. Такие можно пробить даже кинжалом, если знать, куда наносить удар. Нагрудник был сильно помят и, казалось бы, очевидна работа молота, но что-то было