Зубы дракона. Майкл Крайтон

Джонсон?

      – Нет, сэр, абсолютно здоров.

      – Я не могу терпеть рядом с собой больных.

      – У меня превосходное здоровье, сэр.

      Марша это, похоже, не убедило:

      – Сколько вам лет, Джонсон?

      – Восемнадцать, сэр.

      – И сколько лет вы занимаетесь фотографией?

      – Фотографией? О… Э-э… С юности, сэр. Мой, э-э… Мой отец делал снимки, и я научился у него, сэр.

      – У вас есть собственное оборудование?

      – Да… Э-э… Нет, сэр, но я могу его получить. У моего отца, сэр.

      – Вы нервничаете, Джонсон. С чего бы?

      – Мне просто очень хочется отправиться с вами, сэр.

      – Вот как…

      Марш уставился на него так, будто Джонсон был любопытным анатомическим образцом. Чувствуя себя неловко под этим взглядом, Джонсон попытался сделать комплимент:

      – Я слышал о вас столько захватывающих историй, сэр.

      – В самом деле? И что же вы слышали?

      Джонсон заколебался. По правде говоря, он слышал лишь, что Марш – одержимый, целеустремленный человек, обязанный своим положением в институте маниакальному интересу к ископаемым костям и своему дяде, знаменитому филантропу Джорджу Пибоди, который финансировал музей Пибоди, профессорскую должность Марша и ежегодные экспедиции профессора на Запад.

      – Только то, что студенты считают привилегией и приключением сопровождать вас, сэр.

      Мгновение Марш молчал.

      – Мне не нравятся комплименты и пустая лесть, – в конце концов сказал он. – Мне не нравится, когда ко мне обращаются «сэр». Можете звать меня «профессор». Что касается привилегии и приключений, я предлагаю чертовски трудную работу, очень много такой работы. Но вот что я скажу: все мои студенты возвращаются назад живыми и здоровыми. А теперь… Почему вы так сильно хотите поехать?

      – По личным причинам, сэ… профессор.

      – Все причины – личные, Джонсон. Я спрашиваю, каковы они у вас.

      – Ну, меня интересует изучение ископаемых, профессор.

      – Интересует? Вы говорите, вас интересует? Молодой человек, эти ископаемые… – Марш широким жестом обвел комнату, – эти ископаемые не располагают к интересу. Они располагают к страстной приверженности, к религиозному пылу и научным размышлениям, они располагают к жарким беседам и спорам, а от простого интереса они не преуспеют. Да-да, уж простите. Да-да, так и есть.

      Джонсон испугался, что из-за случайного замечания упустил свой шанс, но настроение Марша снова быстро изменилось; он улыбнулся и сказал:

      – Неважно. Мне нужен фотограф, и вы можете поехать.

      Он протянул руку, и Джонсон ее пожал.

      – Откуда вы, Джонсон?

      – Из Филадельфии.

      Это название оказало на Марша удивительное воздействие. Он уронил руку Джонсона и сделал шаг назад.

      – Филадельфия! Вы… вы… вы из Филадельфии?

      – Да, сэр, а с Филадельфией что-то не так?

      – Не зовите меня «сэр»! И ваш отец занимается судами?

      – Да.

      Лицо Марша побагровело, он затрясся от ярости:

      – Полагаю,