Зубы дракона. Майкл Крайтон

Старый толстый Марш? Профессор костей?

      – Верно.

      – Ты отправляешься с Маршем? Условия в его группе спартанские, и, говорят, он заставляет парней немилосердно работать. Это совсем не в твоем духе. – Марлин прищурился. – Когда уезжаешь?

      – Он еще не назвал нам дату.

      Марлин улыбнулся:

      – Ты никогда в глаза не видел профессора Марша и никогда с ним не поедешь.

      – Поеду.

      – Не поедешь.

      – Говорю тебе, это уже решено.

      Марлин вздохнул в своей покровительственной манере:

      – У меня есть тысяча долларов, которая говорит, что ты не поедешь.

      За столом к нему уже переставали прислушиваться, но теперь он вернул себе всеобщее внимание. Тысяча долларов была внушительной суммой в 1876 году, даже если просто переходила от одного богатого мальчишки к другому.

      – Тысяча долларов говорит, что ты не отправишься на Запад с Маршем нынче летом, – повторил Марлин.

      – Да, сэр, пари принято, – отозвался я.

      И в тот же миг осознал, что, пусть и не своей вине, теперь я целое лето проведу в какой-то ужасной жаркой пустыне в компании известного психа, выкапывая старые кости».

      Марш

      Помещения профессора Марша находились в музее Пибоди в кампусе Йеля. На тяжелой зеленой двери большими белыми буквами было написано: «Проф. Г. Ч. Марш. Прием посетителей только по предварительной записи».

      Джонсон постучал. Ответа не последовало, поэтому он постучал снова.

      – Уходите!

      Джонсон постучал в третий раз.

      В центре двери открылось маленькое окошко, и в нем появился глаз.

      – В чем дело?

      – Мне нужно повидаться с профессором Маршем.

      – Но нужно ли ему повидаться с вами? – вопросил глаз. – Я в этом сомневаюсь.

      – Я по объявлению.

      Джонсон поднял газету с объявлением, опубликованным на прошлой неделе.

      – Простите, вы опоздали. Все места заняты.

      Дверное окошечко захлопнулось.

      Джонсон не привык, чтобы ему в чем-нибудь отказывали, тем более в дурацкой поездке, в которую он вообще не хотел отправляться. Он сердито пнул дверь и уставился на экипажи, едущие по Уитни-авеню. Но на кону стояли его гордость и тысяча долларов, и, взяв себя в руки, он вежливо постучал снова.

      – Простите, профессор Марш, но мне очень нужно отправиться с вами на Запад.

      – Молодой человек, куда вы должны отправиться, так это вон отсюда. Уходите.

      – Пожалуйста, профессор Марш. Пожалуйста, позвольте мне присоединиться к вашей экспедиции.

      Джонсона ужасала мысль об унижении перед Марлином, и он говорил сдавленным голосом, с глазами, полными слез:

      – Пожалуйста, выслушайте меня, сэр. Я буду делать все, что вы скажете, я даже обеспечу собственное снаряжение.

      Окошко снова открылось.

      – Молодой человек, все обеспечивают собственное снаряжение и делают все, что я говорю, – кроме вас. Вы являете собой недостойное зрелище. – Глаз выглянул в окошечко. – А теперь