Мираж. Ольга Сергеевна Дерябина

на работе? Не удивительно, что сидишь в своих кабинетах допоздна. Меньше будешь без толку торчать на телефоне – быстрее освободишься.

      – Ты можешь хотя бы sms отправить, что все в порядке?

      – А как еще-то? Если не донимать своими дозвонами, то все будет в порядке, – сердито отвечала мать, и на этом разговор прекращался.

      За три минуты разговора престарелая женщина могла довести опытную чиновницу до белого каленья. У той никак не вырабатывался иммунитет, и каждый раз подкатывали слезы – обиды.

      Как объяснить несносной старухе, что она страшно переживает за неё? Что очередной недозвон может означать, что ей, матери, срочно требуется помощь, и речь можешь идти на минуты? Уже не говоря о том, что что-то может случиться с ней самой. Хотя о том, как дела у дочери, мать не имела привычки интересоваться.

      И вот – очередное дежавю. Однако в отличие от предыдущих разов прошло уже несколько часов, в течение которых Лидия Александровна пыталась дозвониться, натыкаясь на механический женский голос. Десяток sms-сообщений остался без ответа.

      Воронин спокойно наблюдал, как начальница сходит с ума. Он удобно закинул ногу на ногу в мягком кресле, облокотился локтями и поочередно соединял кончики пальцев. Помощник предусмотрительно молчал, чтобы не накликать гнев на себя.

      Потапова в очередной раз в сердцах швырнула трубку и замахнулась на стопку бумаг, чтобы ударить по ней. Каждый день секретарь приносила эти стопки – на подпись, рассмотрение, с пометкой «срочно» и тому подобное. У директора складывалось ощущение, что через стенку работает фабрика по производству всевозможных писем, запросов и прочих бумаг, которые необходимо отработать в установленные законодательством сроки, о чем при случае напомнит прокуратура.

      Сверху очередной стопки лежала прозрачная папка, содержание которой Потапова заранее знала наизусть.

      – Твой опять депешу прислал, – кивнула чиновница в сторону папки.

      Воронин вытянул шею, разобрав на титульном листе фамилию: Михайловский. Помощник шлепнулся обратно в кожаное мягкое нутро и пожал плечами:

      – Почему мой-то? Я лишь сказал, что идея у него необычная, интересная, – под суровым взглядом начальницы он примирительно поднял руки: – Мне показалось, что интересная. Но решение, конечно, за вами.

      – Решение за вами, – передразнила начальница. – Этот черт неугомонный столько геморроя устроил, сколько другие претенденты на гранты за пятилетку. И ведь все неймется, опять стопку справок прислал.

      Внутрь папки Потапова заглянула на расстоянии, зацепив края двумя ногтями, словно это были не белоснежные листы, а грязная мокрая тряпка для пола. Чуть отогнув большой палец, чтобы дать страницам падать вниз, демонстрируя множество печатных строк, подписей и печатей, Лидия Александровна лишь убедилась в своих словах.

      – И другим поработать спокойно не дает, – она захлопнула папку и отодвинула ее подальше, заметив, что помощник внимательно смотрит на нее, будто это не очередная кипа бумаг, а клад Монте